Глобальный экономический ландшафт, находящийся в наши дни под мощным влиянием опережающих технологических достижений, тем не менее никогда не дистанцируется от таких факторов, как геополитика и финансовое регулирование. И дело не только и не столько в том, что они не просто связаны друг с другом, а взаимозависимы. Намного точнее будет считать, что через внешнюю политику речь всё чаще идёт о масштабном финансовом манипулировании с максимально широким использованием санкций, эмбарго, а также разного рода налоговых и тарифных рычагов.
В такой ситуации проблема диверсификации, ухода от монополии доллара, практически безраздельно господствующего в сфере международных финансовых отношений, становится для растущих экономик, по сути, проблемой выживания. И столь мощный интеграционный ответ, который в третьем тысячелетии выразился среди прочего в создании структур, таких как БРИКС, ШОС или ЕАЭС, объединяющих сразу многие страны, был практически неизбежен.
Игнорировать такой тренд в условиях, когда налицо все признаки сползания ООН в подобие дискуссионного клуба, не обладающего инструментами прямого влияния, в том числе и прежде всего финансового, не может сегодня себе позволить никто. И если для Китая почти регулярные противоречия с США – вообще-то основным торговым партнёром, давно стали привычными, то показательной иллюстрацией новых тенденций стал ответ Индии и Бразилии на требование Вашингтона о фактическом отказе от торговли с Россией. Это особенно важно под угрозой резкого повышения Вашингтоном ввозных пошлин на товары из этих стран.
Дональд Трамп развязал тарифные войны отнюдь не спонтанно и не стоит говорить, что ограничений для тех, кто не отворачивается от России, не было при демократах и президенте Байдене. Под раздачу попал и Евросоюз, однако направлением главного удара стали всё-таки члены БРИКС и ШОС, а прежде всего Россия, хотя при не самых высоких внешнеторговых оборотах США и РФ эффективность такого удара очень и очень сомнительна. Ну а американское давление завышенными тарифами на Китай, а также Индию и Бразилию, это, по сути, косвенное давление на Россию.
Индия всё-таки пошла на определённые уступки в сфере покупок нефти у России, хотя за счёт перераспределения потоков удаётся оперативно минимизировать потери. При этом потери на американском рынке, куда традиционно направляется масса продукции индийского легпрома и высокотехнологичных товаров, в Нью-Дели рассчитывают компенсировать на других рынках, в том числе на российском и других стран ЕАЭС.
Напомним, что планируется к 2027 году создать зону свободной торговли Индия-ЕАЭС. Поэтому нельзя не напомнить ответ премьер-министра Индии Нарендры Моди на угрозу президента США повысить пошлины на все индийские товары с 25 до 50 процентов: «Я знаю, что мне придётся заплатить высокую цену, но я готов. Индия готова».
В целом в БРИКС и ЕАЭС официально признают, что назрела необходимость очищать от влияния доллара налаженные сложные сети глобальных цепочек поставок. Нельзя и дальше признавать нормальным положение, когда едва ли не с каждого звена этих цепочек идут отчисления в Вашингтон, просто в силу необходимости вести расчёты и оплачивать большинство околофинансовых услуг, таких как юридические, страховые и т. д., почти исключительно в долларах.
Тарифные же войны Трампа нацелены и на укрепление общемировой зависимости от доллара. Однако их особенностью могут стать неожиданные для Вашингтона коллективные ответы. Скорее всего, можно ожидать подобного согласованного ответа и от другого, более экономического по характеру объединения – БРИКС. Скажем, президент Бразилии недавно заявил о намерении обсудить тарифную политику Вашингтона с партнерами по объединению. Такой подход необходим, чтобы, по словам бразильского политика, «мы могли принять согласованное решение». Схожая позиция у участвующей в БРИКС ЮАР, которой тоже предписаны запредельно высокие американские пошлины. Но ЮАР с Бразилией отказываются прерывать взаимовыгодные торговые связи с РФ.
Кстати, Бразилия в данном случае в рамках таможенно-экономического блока МЕРКОСУР (плюс Аргентина, Парагвай и Уругвай) уже отвечает на тарифный вызов Трампа: в середине сентября в Рио-де-Жанейро подписано бессрочное соглашение о свободной торговле МЕРКОСУР с Европейской ассоциацией свободной торговли (Норвегия, Швейцария, Исландия, Лихтенштейн), участники которой не входят ни в ЕС, ни в евровалютную зону. С преимущественным использованием нацвалют во взаиморасчетах в рамках этого соглашения.
В настоящее время эксперты, близкие к ШОС и БРИКС, ведут речь о целом цикле ответных тарифов, способных создать серьёзные риски для глобальных цепочек поставок, прямо или косвенно сориентированных на интересы США. Поиск же альтернативных маршрутов и даже пересмотр стратегии поставок, что, как известно, уже происходит, – вполне реальная перспектива, к которой необходимо готовиться на опережение. Чтобы избежать потенциальных финансовых рисков или хотя бы смягчить их.
На сегодня дело даже не в личной позиции Д. Трампа, настроенного крайне резко против БРИКС, прямо говорящего о том, что со временем США намерены чуть ли не уничтожить это объединение. Страны же БРИКС абсолютно вправе поставить вопрос об отказе от использования доллара прежде всего во взаимных расчётах. Объединение ШОС, где экономическая составляющая, в отличие от БРИКС, значительно уступает политической, первый шаг в данном направлении уже сделало, начав подготовку к работе Банка развития ШОС. Даже без прямой ставки на китайский юань, но с максимальной независимостью от доллара такой банк уже сам по себе – пока едва ли не самый чувствительный потенциальный удар по монополии американской валюты.
