События, разворачивающиеся в нефтяной отрасли России в последние несколько лет, сопровождаются постоянными стрессовыми ситуациями как на внешних рынках, так и на внутреннем. Санкционные меры стран Запада, вопросы с логистикой, а также террористические удары киевского режима по объектам нефтепереработки оказали негативное влияние на состояние российского топливного рынка, который до недавнего времени выглядел незыблемым. Поэтому перед Москвой сегодня стоит более чем насущный вопрос об инструментах стабилизации ситуации, одним из которых вполне может стать активизация сотрудничества с Белоруссией.
Как известно, последние несколько месяцев топливный рынок России заметно лихорадит. Причиной этому стало совпадение сразу нескольких факторов: плановые и экстренные ремонты на российских нефтеперерабатывающих заводах (НПЗ), традиционный всплеск спроса на автомобильное топливо в разгар сезона, а также удары украинских дронов по НПЗ и нефтебазам.
Согласно информации из открытых источников, в текущем году было атаковано не менее 10 российских предприятий нефтепереработки, в результате чего страна в совокупности могла потерять до 17% своих перерабатывающих мощностей. При этом, согласно весенним прогнозам Минэнерго РФ, в текущем году предполагалось увеличение потребления бензина марки АИ-95 почти в 2 раза – до 35 млн тонн, а дизельного топлива на 22% – до 67 млн тонн. Это означает, что даже кратковременное выпадение свыше 10% от общего объема производимого в России автомобильного топлива не могло не вызвать цепной реакции.
Как итог, в начале сентября оптовые цены бензина АИ-95 поднималась до рекордных 82,3 тыс. рублей за тонну, а 16 сентября АИ-92 подорожал до 73,1 тыс. рублей. Более того, в ряде регионов стали фиксироваться очереди на заправках и закрытие небольших АЗС, не имеющих собственных запасов и вынужденных закупать на бирже. В августе–сентябре российские СМИ сообщали, что перебои с топливом были зафиксированы более чем в десяти регионах, а президент Независимого топливного союза Павел Баженов объяснил происходящее системным дисбалансом между производственными возможностями и растущим спросом на высокооктановые бензины.
В сложившейся ситуации правительство России не могло бездействовать и было вынуждено ограничить экспорт бензина (в настоящее время запрет действует до конца октября), чтобы насытить внутренний рынок. Одновременно Минэнерго РФ совместно с крупным компаниями перенесло часть ремонтов на НПЗ, увеличив внутренние поставки. Однако проблема оказалась глубже в первую очередь потому, что восстановление пострадавших заводов требует недель, а в ряде случаев и месяцев. Тем более что Украина продолжает атаковать нефтеперерабатывающие мощности России и, по заявлениям из Киева, не собирается прекращать свою террористическую деятельность в принципе.
В сложившейся ситуации стало очевидно, что только за счет внутренних резервов стабилизировать ситуацию будет сложно, а значит, стране нужны внешние источники топлива. И здесь естественным партнером не могла не выступить Белоруссия.
Стоит напомнить, что она не является крупным добытчиком нефти: по итогам 2024 года в ней добыли всего лишь чуть более 1,9 млн тонн черного золота, что стало рекордом за последние десятилетия, а в нынешнем планируется выйти на 2 млн тонн. Однако этого крайне мало даже для существующих в стране мощностей нефтепереработки. Поэтому вплоть до 2021 года вся добытая в республике нефть отправлялась на экспорт (как правило, в Германию), а два местных НПЗ – в Мозыре (Гомельская область) и Новополоцке («Нафтан» в Витебской области) – с суммарной проектной мощностью в 24–28 млн тонн в год всегда работали на привозном сырье из России (попытки использовать другие сорта нефти оказались убыточными).
Правда, следует оговориться, что на практике белорусские заводы перерабатывают меньше своих возможностей – в последние годы 15–18 млн тонн ежегодно. Для сравнения: один только Омский НПЗ в России способен принять до 22 млн тонн в год. Однако белорусские предприятия отличаются высоким уровнем глубины переработки, что позволяет выпускать качественную и пользующуюся спросом продукцию.
Несмотря на то что в последние годы Белоруссия закрыла большую часть информации по нефтехимии, о возможностях республики можно судить по данным прошлых лет. Так, в 2020 году страна произвела около 9 млн тонн различных видов топлива, из которых бензин составил чуть более 3 млн тонн, а дизель – 5,8 млн тонн. При этом считается, что для внутреннего потребления стране требуется не менее 4 млн тонн топлива в год (информация на 2021 год), а остальное идет на экспорт. Причем до 2022 года основными покупателями белорусских нефтепродуктов были Украина и страны ЕС, однако санкции, закрытие западных рынков и начало специальной военной операции (СВО) полностью изменили картину.
В этой связи Белоруссия была вынуждена переориентироваться на рынки Глобального Юга, используя для своего экспорта российские порты. Однако даже в таких условиях поставки белорусского автомобильного топлива в саму Россию были на минимальном уровне. Это во многом объяснялось невысокой конкурентоспособностью продукции НПЗ Белоруссии из-за разницы в цене, так как Минск закупает нефть в РФ по стоимости, которая выше, чем для российских компаний, дополнительно получающих определенные субсидии от правительства. Поэтому для белорусских предприятий поставки топлива в Россию, с одной стороны, представляются быстрым и самым логичным способом сбыта, позволяющим загрузить свои мощности, а с другой – менее рентабельным, особенно с учетом того, что здесь цены ниже, чем в Азии или Африке.
Однако события последнего года, по всей видимости, способны переломить сложившуюся ситуацию, а нынешняя стрессовая обстановка на российском топливном рынке открывает для Минска новые возможности. Тем более что белорусская сторона всегда уделяла сотрудничеству в нефтяной сфере с Москвой особое внимание, так как от этого напрямую зависит состояние экономики республики.
Поэтому неслучайно на протяжении последних нескольких лет Белоруссия и Россия ведут работу над созданием в Союзном государстве единых рынков нефти и газа, которые должны решить все существующие на данный момент вопросы. В том числе и с ценой российской нефти для белорусских НПЗ, о чем неоднократно заявлял президент Белоруссии Александр Лукашенко. Например, весной 2025 года он отмечал, что белорусские НПЗ продолжают оставаться убыточными из-за затрат на модернизацию, санкции, дорогую логистику для экспорта, а также высокой стоимости нефти. Правда, несмотря на это, белорусский лидер все же считает, что ситуация далеко не критичная, а потому нефтепереработчики республики вполне могут наращивать производство на 5% ежегодно и к 2030 году наладить выпуск 40 новых видов нефтехимической продукции.
Вместе с тем, как показали события последнего года, при всех проблемах белорусские НПЗ готовы увеличить поставки нефтепродуктов на российский рынок, даже если сделать это надо будет в срочном порядке и без оглядки на рентабельность. Так, в 2024 году, когда в России наблюдались перебои, Белоруссия за считаные недели увеличила экспорт. Например, в первой половине марта прошлого года поставки бензина выросли почти до 3 тыс. тонн против нескольких сотен в феврале. В конце лета нынешнего года в белорусском концерне «Белнефтехим» отмечали, что «во второй половине августа отмечается рост интереса к поставкам белорусских нефтепродуктов на российский рынок», а компания «оперативно реагирует и старается удовлетворять возрастающий спрос с учетом экономической эффективности». В августе-сентябре на российской бирже стали регулярно появляться предложения белорусского топлива, что стало подтверждением того, что ситуация в сотрудничестве Минска и Москвы в сфере нефтепереработки стала меняться.
В то же время стоит понимать, что, исходя из годовых объемов производства, белорусским НПЗ не удастся кардинально изменить ситуацию на российском рынке в долгосрочной перспективе. По различным данным, республика может поставлять в Россию порядка 3–4 млн тонн бензина в год, что приблизительно соответствует потреблению в РФ в течение одного месяца. То есть Белоруссия не способна заменить российскую переработку на системном уровне, но может сыграть роль «подушки безопасности» и помочь стабилизировать ситуацию в краткосрочном периоде времени.
Но чтобы Белоруссия могла нарастить экспорт нефтепродуктов на российский рынок, Россия должна увеличить объемы поставки сырья в республику. В последние несколько лет обсуждается возможность отправки на белорусские НПЗ до 24 млн тонн в год, но на практике показатели остаются гораздо ниже, в том числе из-за вопросов цены и логистики. В последнем случае проблему обостряют и террористические действия киевского режима, который в последние месяцы стал все чаще наносить удары не только по российским нефтебазам и НПЗ, но и по системе магистрального нефтепровода «Дружба», который питает и белорусские предприятия.
Можно, например, вспомнить, что в августе атаки на нефтеперекачивающие станции «Никольское» в Тамбовской области и «Унеча» в Брянской стали причиной временной остановки прокачки нефти. Несмотря на то, что «Нафтан» и Мозырский завод имеют запасы сырья и нефтепродуктов на 10–30 суток, а нефть может поставляться в страну и по другому нефтепроводу «Ярославль – Полоцк» («Сургут – Полоцк»), повторение таких атак создает определенные риски для всего нефтехимического комплекса республики, хотя и неспособно его остановить. Поэтому устранение угрозы со стороны Украины сегодня является для Минска таким же важным, как и для Москвы, и от этого напрямую зависит вопрос увеличения поставок белорусских нефтепродуктов на российский рынок.
Таким образом, можно констатировать, что Белоруссия на длинном временном промежутке физически не может полностью заместить выпадающие объемы переработки нефти в России, но ее роль как своеобразного стабилизатора и поставщика топлива в кризисные моменты неоспорима. В условиях, когда российский рынок испытывает давление, даже несколько сотен тысяч тонн белорусских бензина и дизеля могут дать определенную передышку для особо пострадавших российских регионов. Поэтому для России союз с Белоруссией в нефтепереработке сегодня становится более чем необходимым, так как даже такой «небольшой» поставщик способен сыграть решающую роль в предотвращении топливного кризиса.
Это, в свою очередь, говорит о том, что союзная интеграция в нефтегазовой сфере в ближайшее время получит новый импульс для своего развития. Теперь это не просто стратегический проект, а инструмент экономического и даже политического сближения. И от того, насколько эффективно и быстро Минск и Москва смогут согласовать свои интересы, зависит устойчивость топливного рынка всего Союзного государства.
