Евросоюз продолжает наступать на нынешнюю власть Грузии, принимая новые резолюции и давая крайне негативные оценки действиям правительства «Грузинской мечты», при этом в своих оценках основываясь не на истинном положении дел и не на сложившейся в стране реальной ситуации, а на тех заявлениях, которые делают лидеры оппозиции, и той информации, которую предоставляют европейскому сообществу оппоненты нынешнего грузинского правительства и контролируемые ими средства массовой информации.
Тем временем «Грузинская мечта», формально так и не признанная руководством стран Евросоюза, развивает связи и укрепляет отношения с ближайшими соседями – Арменией, Азербайджаном, Турцией, а также с Китаем, странами Ближнего Востока, Азии. При этом остается в плане дипломатических отношений отстраненной от России, но ведет с ней активное торгово-экономическое сотрудничество, заслуживая за это от европейских кураторов и грузинской оппозиции обвинения в «пророссийской» ориентации и сдаче страны в руки «оккупантов».
Одновременно, правящая партия Грузии, видимо, решилась, наконец, выполнить данное еще в 2012 году обещание – покончить с «Национальным движением» как политической партией и подала иск в Конституционный суд. Наряду с партией экс-президента Михаила Саакашвили «Грузинская мечта» также требует запрета политической деятельности сателлитов «Нацдвижения» – основанной соратниками Саакашвили коалиции «За перемены» и объединения «Сильная Грузия – Лело», костяком которого являются банкиры Мамука Хазарадзе и Бадри Джапаридзе. Основными причинами, по которым правящая партия требует запрета своих главных политических оппонентов, называются «свержение или насильственное изменение конституционного строя Грузии» и «посягательство на независимость Грузии, нарушение территориальной целостности страны».
О сложившейся в стране на данный момент ситуации, перспективах ее развития, приведения в исполнение тех угроз, которые раздаются из уст европейских политиков, а также попытках правительства Грузии усмирить «непокорную» оппозицию путем запрета деятельности конкретных политических партий и ожидаемых последствиях такого шага с «Ритмом Евразии» беседует грузинский аналитик Заал Анджапаридзе.
– Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Грузии, что мы имеем сегодня в плане отношений между Грузией и Западом, Грузией и Евросоюзом? Особенно с учетом последних резолюций и решений, принятых структурами ЕС...
– Сегодня можно сказать, что отношения между Грузией и западным сообществом, особенно между Грузией и ЕС, пожалуй, опустились на самую низкую точку с момента обретения Грузией независимости. То есть за последние 30 лет, когда у нас стали развиваться и налаживаться отношения с Западом, такого падения уровня и качества отношений еще не наблюдалось. Соответственно, возникает вопрос, куда движется и хочет двигаться Грузия в условиях правления «Грузинской мечты»? Желает ли она по-прежнему интегрироваться в Европейский союз или хочет остановиться на той точке, на которой она сейчас стоит, имея статус кандидата, подобно Турции, которая с 1999 года ждет своей очереди и никак не может стать членом ЕС. Так что сложно дать однозначный ответ на этот вопрос.
– И куда же движется Грузия сегодня, в условиях прессинга со стороны ЕС?
– «Грузинская мечта» последние 3-4 года начала постепенно проводить многовекторную политику, то есть смещать акценты со строго проевропейской ориентации на развитие отношений и с другими странами – с Китаем, странами Ближнего Востока, Южной Азии. Соответственно, это порождает вопрос, насколько все это соотносится с заявленной целью интегрироваться в Евросоюз.
Однако у этой медали есть и оборотная сторона. Если Грузия все же сумеет интегрироваться в Евросоюз, то, полагаю, для него многовекторная политика не должна служить препятствием, потому что многие европейские страны очень активно поддерживают экономические отношения с Китаем. К примеру, КНР стала самым крупным экономическим партнером для Германии. Я думаю, что сейчас «Грузинская мечта» пытается как-то наладить с Евросоюзом такие отношения, когда в ЕС с пониманием отнесутся к тем проблемам, которые сейчас стоят перед Грузией.
Одна из проблем – отношения с Россией, вызывающие такую чувствительную «невралгию» в европейских столицах, где считают, что Грузия слишком отклонилась в сторону российской орбиты, что, на мой взгляд, не соответствует действительности. То, что Грузия проводит прагматичную политику в отношении России, не желая вовлекать страну в какой-либо конфликт со своим северным соседом, отнюдь не значит, что она идет в фарватере российской политики. У нас нет дипломатических отношений, претензии Грузии к России остаются те же: это «деоккупация оккупированных регионов». А то, что мы поддерживаем экономические отношения и у нас есть культурно-гуманитарные связи, это не удивительно, исходя из истории отношений двух стран.
Надо сказать, что и сама Европа ведет очень интенсивные экономические отношения с Россией, несмотря на заявления лидеров европейских стран о том, что они якобы «сокращают связи с Россией». Так что в этом плане Грузия, я думаю, не выглядит перед Европой виновницей, как ее сейчас пытаются представить, заявляя, что наша страна полностью не соответствует критериям политики безопасности, внешней политики Евросоюза, ее показатели, мол, опустились до критически низкого уровня.
Действительно так, но это обусловлено войной на Украине. Тбилиси просто не мог позволить себе следовать советам Брюсселя, Вашингтона – тогдашней администрации США, призывам начать в той или иной форме конфликт с Россией. Сегодня Грузия находится в режиме самосохранения, самовыживания, который она предпочла диктуемой Евросоюзом политике, основанной на либеральных ценностях. Грузию обвиняют в отходе от европейских ценностей, в том, что в вопросе войны на Украине Грузия не встала на «правильную сторону истории».
– Чего следует ожидать Грузии в ближайшем и более отдаленном будущем на фоне таких напряженных отношений с Западом?
– Предвидеть, что произойдет в дальнейшем, сложно, потому что это зависит во многом от того, останутся ли европейские политические элиты, которые сейчас правят Европой, в том же составе к 2028 году, когда подойдет время очередных парламентских выборов, или победу одержат консервативные силы, которые с большим пониманием отнесутся к проблематике Грузии, к тем политическим решениям, которые принимала или принимает власть Грузии и которые так не нравятся нынешнему руководству Евросоюза. Я полагаю, что именно на это расчитывает правительство «Грузинской мечты». Я говорю это, исходя из заявлений, комментариев ее руководителей. Как сказал премьер-министр Ираклий Кобахидзе, сейчас Грузия находится в положении стратегического выжидания.
– Но Евросоюз грозится и вполне может принять новые ограничительные меры, чтобы вынудить нынешнюю власть Грузии действовать в рамках своей повестки дня...
– Что касается мер наказания, да, вопрос приостановки или отмены безвизового режима для граждан Грузии стоит серьезно, но я думаю, что шансов принятия такого решения – 50/50, то есть это могут быть ограничения для официальных лиц или лиц, которые каким-то образом связаны с «Грузинской мечтой». Не секрет, что отсюда потоком идут списки, жалобы и письма о тех, кого следует подвергнуть санкциям. И соответственно, на основании этих списков принимаются решения в Брюсселе. Если это все же произойдет, то я не думаю, что такая мера вызовет массовый всплеск протеста в Грузии. Судя по опросам, которые проводились в Грузии начиная с 2023 года, а я специально ознакомился с этими данными, всего где-то от 17 до 21 процента населения пользуются безвизовым режимом с ЕС, остальные граждане просто не могут воспользоваться этим благом по самым разным причинам, в том числе финансовым. Так что даже если ЕС полностью приостановит безвизовый режим, в том числе для рядовых граждан, да, выйдет какое-то определенное число людей на акции протеста, но я полагаю, что массового протеста все-таки ожидать не стоит.
– У Евросоюза в запасе есть, наверное, и другие карательные меры, более серьезные санкции?
– Почему-то наши эксперты считают, что приостановка безвизового режима является последним аргументом или последним наказанием Евросоюза в отношении Грузии. Я так не считаю. Страны ЕС могут ввести санкции против наших финансовых институтов, банков, установить какие-то экономические ограничения. И вот тогда, когда люди уже не смогут пользоваться своими банковскими картами, когда остановятся процессы перечислений, финансовые операции, тогда, конечно, это может дать стимул массовым выступлениям, потому что это затронет за живую уже очень большое число наших граждан, которые пользуются этими финансовыми и банковскими услугами.
Однако я все же думаю, что в Евросоюзе есть разумные люди, и холодный ум, если можно так сказать, возьмет верх над горячими сердцами. Полагаю, они не захотят пойти на такие крайние меры, потому что это фактически будет означать, что Европа отталкивает Грузию от себя. А надежды некоторых европейских политиков, что этим они добьются смены власти в Грузии на приемлемую для них политическую силу, имеют под собой очень зыбкую почву. Это может случиться, а может не случиться. А геополитические потери от таких мер могут быть куда более серьезными.
– Европейская элита, наверное, рассчитывает на определенные силы в Грузии, а здесь все идет к тому, чтобы запретить основные оппозиционные партии. Уже подан иск в Конституционный суд. Выбивает ли этим «Грузинская мечта» почву из-под ожиданий европейских элит?
– В принципе да, потому что партии, которые собирается запретить «Грузинская мечта», и составляют основную опору для коллективного Запада. Это их считают проевропейскими партиями. Ранее ситуация была такой, что «Грузинской мечте» некоторое время было выгодно держать эти партии – «Национальное движение» и его отпрысков в качестве спарринг-партнеров, потому что эти партии были дискредитированы из-за своего прошлого, и, соответственно, «Грузинская мечта» очень легко одерживала над ними победу.
Но после 2019 года уже и «Грузинской мечте», по-моему, стало ясно, что режим коабитации с этими партиями продолжаться не может, так как они стали вносить в политическую жизнь страны элементы такой деструкции, что режим сосуществования с этими партиями стал для «Грузинской мечты» невыгодным. И она решила зачистить политическое поле. А образовавшийся вакуум заполнится теми политическими партиями, которые считаются «здоровой оппозицией».
Определенные поползновения к формированию такой оппозиции уже видны. Отдельные общественные движения заявили, что собираются сформироваться как политические партии, и, соответственно, они постепенно будут заполнять этот вакуум. Но не будем забегать вперед. Мы еще не знаем, какое решение примет Конституционный суд, у него есть 9 месяцев для вынесения окончательного вердикта, а за это время многое может случиться. Но то, что этот вопрос поставлен на политическую повестку, уже означает, что если это случится, то политический ландшафт в Грузии будет серьезно изменен, и не в пользу Запада.
