На протяжении нескольких месяцев Грузия и международное сообщество являются свидетелями новой формы протеста, сочетающей аспекты гражданского неповиновения с политическими компонентами. Что примечательно, в авангарде этих протестов стоят молодежные группы, ранее не известные обществу. Сцены иногда до боли напоминают перипетии «революции роз» и «Евромайдана». Заряженные на противостояние граждане более 230 дней ежедневно и непрерывно собираются в столице и других городах на волне протеста, которая поднялась после решения правящей партии «Грузинская мечта» (ГМ) от 28 ноября 2024 г. приостановить переговоры о вступлении в Европейский союз до 2028 года. Оппозиция и аффилированные с ней группы из неправительственных организаций и неорганизованных молодежных объединений сразу же начали эксплуатировать давно запущенную в обиход «российскую тему», обвинив ГМ в попытках отдалить Грузию от Евросоюза и вернуть в лоно влияния России.
Можно сказать, что этим шагом ГМ практически вдохнула новую жизнь в угасавшие протесты оппозиции против сфальсифицированных, на её взгляд, выборов парламента в октябре 2024 г, в результате которых ГМ в четвертый раз стала правящей партией.
В ГМ быстро пришли к выводу, что новый уличный протест молодежи – это компонент поддерживаемого Западом объединенного фронта против неугодной ему власти, и предприняли усилия для уменьшения влияния этого протеста. Спешно введены новые законы, которые значительно усложнят жизнь и работу тех, кто находится в авангарде протеста, их организаторов и источников финансирования. Уже закрыты 4 местных фонда, которые, по данным правоохранителей, финансировали акции протеста, закупая для них амуницию, оплачивая штрафы за правонарушения и покрывая другие их расходы.
С начала декабря по сей день протест, эпицентр которого находится в центре Тбилиси на проспекте Руставели, прошел через два этапа: первый – насильственный, в котором были ранены полицейские и участники митинга и около 50 активистов были арестованы, и второй – мирный протест, который наблюдается сейчас. Местные и внешние кураторы акции, видимо, осознали, что в своем безоглядном радикализме протестующие явно перегнули палку, вызывая растущее раздражение большинства жителей столицы. Оно могло перерасти в физические столкновения в любой момент и не в пользу протестантов.
Каждый день протестный митинг завершается перекрытием проспекта Руставели на несколько часов, несмотря на то что митинги собирают в среднем 200-250 человек, а иногда и меньше, и по закону такое количество митингующих не имеет права перекрывать транспортную часть и парализовать движение. Однако полиция пока смотрит на это сквозь пальцы, видимо, по указке сверху. Власти, возможно, боятся, что насильственный разгон митинга выведет на улицы больше людей. А возможно, этим они пытаются до конца дискредитировать акции протеста в глазах местной и зарубежной аудитории.
Если охарактеризовать общий профиль участников, то это в основном молодые группы GEN-Z, которые являются застрельщиками протеста и видны на переднем крае. Хотя присутствуют и другие возрастные группы. Все протестующие полностью и решительно привержены европейской интеграции и твердо верят, что вступление Грузии в ЕС и НАТО автоматически разрешит все проблемы страны, включая и территориальную целостность. Они твердо убеждены в том, что политика ГМ является антиевропейской и втягивает Грузию обратно под российское влияние.
Появление проевропейских молодежных групп на передовой антироссийской и прозападной акции протеста берет свое начало от бурных событий 20-22 июня 2019 года. Акции протеста, возникшие спонтанно, а по некоторым данным, организованно в связи с тем, что в кресло председателя парламента сел депутат Госдумы РФ Сергей Гаврилов, открывавший заседание Межпарламентской ассамблеи православия на русском языке речью о православном братстве Грузии и России, высветили тревожную тенденцию. Они показали, что, несмотря на относительную нормализацию российско-грузинских отношений при правлении ГМ, антироссийские настроения в грузинском обществе, особенно среди молодежи, все еще глубоки, и молодое поколение не готово простить властям действия, наносящие ущерб европейской ориентации Грузии.
Протесты на проспекте Руставели, которые продемонстрировали качественно новый и отличающийся от предыдущих демонстраций характер, привели некоторых экспертов и блогеров к провозглашению подъема новой формы гражданского общества. По мере роста напряженности в Грузии из-за недавних антиевропейских действий правительства представители широкого круга профессий, включая некоторых архиепископов Грузинской православной церкви, обычно занимающих проправительственную позицию, добавили свои голоса к растущей волне несогласия.
И тогда, и сейчас политизированные перформансы со стороны протестующих, зачастую носящие русофобский характер, буквально захлестнули страну. Их носителями выступали и выступают представители поколений, выросших за последние три десятилетия и не имеющих эмоциональных, культурно-ментальных или иных связей с советским прошлым и Россией. Зачастую этим они хотят продемонстрировать свое моральное превосходство над старшим и средним поколениями, которых они считают «совками». Не будет преувеличением, если этот процесс рассматривать в призме конфликта поколений, со всеми его проявлениями, включая проявления зоологической русофобии.
«У меня нет военного опыта, я никогда не держал оружия в руках... Не дай Бог, если это когда-нибудь случится, я буду драться голыми руками... У меня 29 зубов, и ими я перегрызу горло русскому», – заявил на суде один из арестованных участников митинга Онисе Цхададзе.
Протестующие считают себя активными и вовлеченными гражданами. Многие из них участвовали в различных проектах, семинарах, учебных курсах и мастер-классах, финансируемых международными донорами, включая курсы гражданского активизма. Они хорошо знакомы с методами гражданского сопротивления и обладают необходимым для этого оборудованием. В нужный оппозиции момент они оказались востребованными.
Грузинская общественность стала свидетелем серии крайне политизированных протестных перформансов, призванных создать дискомфорт властям и тем, кого протестующие считают антизападными и пророссийскими. Этот социум, часто называемый «пассионарным меньшинством», пытается противопоставить себя «энергодефицитной», по их мнению, части грузинского общества, как они считают, всё ещё несущей в себе атавизмы советской эпохи и выступающей против перемен. Такая ситуация часто создаёт благоприятную среду для социально-политического конфликта. Несколько раз за последние годы грузинское общество подходило к «красной линии» гражданского конфликта, но сторонам хватило разума вовремя отступить.
Большинство политических перформансов заимствованы из западных учебников ненасильственного гражданского сопротивления с грузинскими национальными элементами. Эти агрессивные группы не скрывают, что пытаются стать ядром нового формирующегося общества в Грузии и через определенное время сделать свои ультралиберальные и модернистские мировоззрение и ценности доминирующими.
Однако попытки трансформировать эти «выступления» в значимые политические итоги пока оказались безуспешными. Их участники не могут завоевать поддержку хотя бы части «пассивного большинства» и вовлечь его в протест. Кроме того, общественность увидела, что этот молодежный гражданский протест, воплощенный в «перформансы», остается ненасильственным до определенного момента, но затем деградирует к агрессивным действиям. Критическое и подозрительное отношение к молодежным «выступлениям» только растет, когда скрытые политические игроки, стоящие за этими протестами, неприемлемыми для большинства общества, выходят из-за кулис. Общественность особенно раздражает то, что для Запада эти митинги отождествляются с волей большинства грузинского народа, что далеко не так. Откровенная поддержка этих акций со стороны Запада служит еще одним аргументом для властей и их сторонников, чтобы представить этот постоянный протест и их участников как часть поддерживаемой Западом схемы свержения правительства посредством новой «цветной революции».
Отчуждение, сохраняющееся между традиционалистско-консервативным большинством общества и теми, кто выступает движущей силой нового типа гражданского протеста, стало причиной того, что, несмотря на продолжающиеся девять месяцев протесты, ее авторам не удалось добиться заявленных целей. Недавние призывы к свержению власти путём революции, сопровождаемые факельными шествиями, подобными украинскому Евромайдану, лишь усугубляют это отчуждение. При всей неприязни к действующей власти в большинстве грузинского общества присутствует страх перед новым хаосом и дестабилизацией в случае революционного сценария, учитывая нестабильную геополитическую обстановку в регионе и мире. Несмотря на обилие креативных методов протеста, предпринятых его инициаторами, отсутствие видимого прогресса в достижении заявленных целей – новых парламентских выборов по новым правилам и освобождения заключённых – закономерно привело к определённой усталости и фрустрации протестующего электората. Это отразилось в неуклонном снижении числа участников протестных акций, несмотря на то что практически все оппозиционные СМИ активно освещают их и хвалят со значимых западных политических площадок.
Видимо, чрезмерная поддержка Запада протестующих стала одной из причин роста евроскептических настроений. Это частично подтверждают и последние данные опроса «Евробарометр-2025», которые показали, что с осени 2024 года по весну 2025 года на фоне бурных событий в стране доверие к ЕС среди граждан Грузии снизилось с 58% до 49%.
Независимо от опросов, проведенных оппозиционными социологическими службами, утверждающими, что большинство опрошенных считают, что при нынешней политике ГМ страна движется в неправильном направлении, и поддержки оппозицией постоянных митингов, реальная ситуация иная. После многообещающего начала число людей, участвующих в акциях протеста, заметно сократилось, и только наиболее мотивированные молодежные группы продолжают поддерживать протест. Попытки оппозиционных партий конвертировать молодежные митинги в политические очки для себя оказываются безуспешными. Амбициозная «Платформа сопротивления», созданная экс-президентом Саломе Зурабишвили, куда вошла часть молодежных объединений – участников протеста, не увеличила число участников акции. Одна из возможных причин – падение популярности самой Зурабишвили.
Пока неясно, как долго внутренние и внешние ресурсы позволят поддерживать повседневный характер этого нового вида молодежного гражданского протеста. Похоже, что сами участники протеста, одержимые идеями, которые им самим трудно грамотно артикулировать, кроме русофобского нарратива, охвачены неким нарциссизмом. Отсутствие харизматичных и авторитетных лидеров, слабая коммуникационная стратегия – это лишь некоторые весьма существенные недостатки этого нового феномена.
Вполне может статься, что этот примечательный пример молодежной гражданской активности рискует остаться лишь частным случаем, лишенным каких-либо значимых результатов, либо все же положить начало серьезным переменам в политической жизни страны.
***
В грузинском обществе в целом нет выраженных антироссийских настроений, иначе они бы давно вылились в массовое русофобство. Однако благодаря последним «директивам» Запада и угрозам Евросоюза приостановить безвизовый режим для граждан Грузии, в Тбилиси вновь вспыхнули протесты. Грузинские прозападные партии–организаторы акции решили, что антироссийской риторики недостаточно и для усиления эффекта надо предпринять конкретные жёсткие действия против русских в Грузии.
И первые такие действия уже налицо: направлявшиеся 19 июля вечером к парламенту участники шествия завязали драку с русскоязычными прохожими.
