Новоизбранный президент Польши, бывший директор Польского института национальной памяти (ПИНП) Кароль Навроцкий сделал ряд неприятных для Киева заявлений. В интервью венгерским журналистам он выразил несогласие с идеей быстрого приёма Украины в ЕС, несмотря на готовность Варшавы далее поддерживать войну Украины против России.
«Как антикоммунист, я считаю самой большой угрозой для всего региона [Восточной Европы] Российскую Федерацию...[Но] Украина должна понять, что у других стран, у Польши, у Венгрии тоже есть свои интересы», – подчеркнул Навроцкий.
Интересы Польши в отношениях с Украиной, по словам Навроцкого, заключаются в продолжении эксгумации жертв Волынской резни 1943 года и их достойном погребении, недопущении конкуренции украинцев с поляками в сельском хозяйстве и трансграничных автомобильных перевозках, военно-политическом союзе Варшавы и Киева против Москвы.
В словах нового президента сжато сформулированы магистральные линии польской восточной политики.
Первая из них – принуждение Украины следовать в русле исторической политики Варшавы. Будучи директором ПИНП, Навроцкий сам участвовал в разработке и реализации её стратегии. Согласно ей, Украина должна быть вечным моральным должником Польши, как и Россия. Украину Варшава будет винить в преступлениях национализма, Россию – в преступлениях империализма. Навроцкий уже поспешил назвать Россию неоимпериалистическим государством.
Фраза Навроцкого, что он, как антикоммунист, видит угрозу в России, рассчитана на эмоционального польского избирателя, десятилетиями воспитанного в антисоветском духе. Польша видела угрозу в России монархической, т. е. антикоммунистической, затем в России коммунистической и теперь видит её в России демократической.
В 1930-х антисоветизм завёл Польшу в лагерь друзей Гитлера, Варшава всерьёз собиралась вместе с нацистами осуществить wsparcie na Wschód (польский аналог немецкого «натиск на Восток» – Drang nach Osten). Навроцкому как историку это должно быть известно, но он делает вид, будто Польша святее всех святых и даже в дружбе с фюрером Третьего рейха осталась нравственно незапятнанной.
Для Варшавы неважно, какая в России идеология. Польша ненавидит Россию не за тот или иной государственный строй, а за то, что Россия является Россией. Так происходит оттого, что самим фактом своего присутствия на карте мира Россия не даёт Польше выбиться в лидеры Восточной Европы. Какой из маленькой Польши лидер, если рядом есть мощная и влиятельная Россия? Потому Навроцкий и говорит, что Россия – угроза для всей Восточной Европы, т. е. для региона, над которым Польша мечтает владычествовать.
В понимании польских стратегов, чтобы Польша стала великой, Россия должна стать убогой. В 2022-2023 гг. Варшава надеялась на поражение России на поле боя. В 2025-м Варшава понимает иллюзорность таких надежд и теперь работает на максимально возможное ослабление Российского государства.
Украина – один из инструментов этой стратегии. Для этого она должна быть зависима от Польши, ибо действительно сильная и действительно суверенная Украина будет заключать военно-политические и экономические союзы не с Польшей, а с Россией, Белоруссией и т.д. Это ещё больше ослабит польское влияние в регионе и окончательно похоронит мечты Варшавы о региональном лидерстве.
Соответственно, украинская экономика должна служить зависимым придатком польской экономики, а не быть её конкурентом и потому ей не место в ЕС. На текущий момент Украина конкурирует с Польшей в аграрной отрасли, стремясь нарастить экспорт сельхозпродукции и животноводства в ЕС, а также в сфере грузовых перевозок. При этом надо понимать, что поляки в ЕС традиционно занимаются перевозками, а Польша традиционно славится своими вендлинами (ветчиной).
Обещая соотечественникам устранить конкуренцию со стороны украинцев, Навроцкий тем самым обещает сохранить за поляками и Польшей их традиционные промыслы. Украина, почти лишённая стабильной производственной базы в результате боевых действий, делает ставку на сельское хозяйство и животноводство для пополнения бюджета. Навроцкий понимает, что конкуренция будет только обостряться и заранее обещает избирателям решить этот вопрос, не пуская Украину в ЕС.
Заявляя о дальнейшей поддержке киевского режима, Навроцкий указывает Украине, каким внешнеполитическим курсом ей следовать, если она хочет сохранить союз с Варшавой. Выбор у Украины невелик – либо воевать до «последнего украинца», либо ссориться с Польшей (и не только с ней). Если Москва призывает к мирным переговорам, Варшава призывает к отказу от них. Это демонстрирует лицемерие Варшавы, которая только на словах любит украинцев, а на деле использует их как пушечное мясо ради польской мечты о лидерстве в Восточной Европе.
Показательны в этом смысле слова поверенного в делах Польши на Украине Петра Лукасевича, сказанные 16 мая сего года: «Польше всегда грозит война, но в нападение России мы не верим потому, что Украина победит».
Если Варшава не верит в нападение России, значит, война Польше не грозит, и Лукасевич лжёт. Украина не в состоянии одолеть Россию на поле боя. Тут Лукасевич опять соврал. Если Польша прикрывается от нападения России Украиной, значит, Украина ей нужна в качестве буфера, который примет на себя все удары, спровоцированные русофобской политикой Варшавы. И вот тут Лукасевич не лжёт.
Контроль над украинской экономикой, украинской национальной памятью и украинской внешней политикой нужен Навроцкому для того, чтобы украинский «буфер» не смог самостоятельно решать свою судьбу и отказаться от своей самоубийственной роли.
Польско-украинские отношения – это перманентное балансирование между взаимными упрёками и взаимными признаниями в любви. Смысл действий Варшавы в том, чтобы посредством поиска сдержек и противовесов держать самостийную Украину в подчинённом положении, лишив её возможностей для геополитического манёвра. Это – константа польской политики на украинском направлении, и при сохранении нынешних границ в Европе она никогда не изменится.
