Во время недавнего рабочего визита в Мангистаускую область президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил об истощении нефтяных месторождений и сокращении добычи нефти к 2030 году. Для выхода из положения он призвал активно привлекать инвестиции в геологоразведку и поиск новых месторождений. И это понятно. В настоящее время в Казахстане фактически отсутствуют потенциальные ресурсы, позволяющие гарантированно компенсировать ожидающееся падение добычи в традиционных нефтедобывающих регионах страны.
Такая ситуация сложилась из-за нарушения баланса между приростом запасов и добычей сырья. За годы независимости добыча нефти в республике выросла более чем втрое, и если в 1992 году она составляла 25,8 млн тонн, то в 2020 году достигла 85,7 млн тонн. Чиновниками утверждается, что геологическая отрасль «обеспечила устойчивое и планомерное развитие экономики РК в переходный период». Но умалчивается, что это развитие обусловлено эксплуатацией минерально-сырьевой базы, сформированной еще в советское время. Однако этот советский резерв исчерпан, и в последние годы темпы прироста резко замедлились. А ведь так или иначе масштабный экспорт минерально-сырьевых ресурсов формирует до 70% ВВП страны. Таким образом, интенсивная эксплуатация месторождений без восполнения запасов загоняет экономику в критическое положение.
В КазССР руководство геологическими исследованиями осуществлялось созданным в 1956 г. Министерством геологии и охраны недр. Объединение в одну структуру всех геологических служб привело к резкому повышению эффективности и научно-технического уровня геологоразведочных работ, количественному и качественному росту кадров. В центральном и восточном Казахстане были открыты месторождения черных, цветных и редких металлов, на Мангышлаке крупнейшие залежи углеводородов, подготовлены к разработке уникальные нефтяное Тенгизское и газоконденсатное Карачаганакское месторождения.
С обретением независимости эта огромная минерально-сырьевая база стала основным источником пополнения бюджетных средств республики. Только в 2018 году на месторождениях Теенгиза, Карачаганака, Кашагана добыто 54 млн тонн нефти, что составило около 60% от общей добычи в стране.
Однако в какой-то момент руководство страны посчитало, что геологической отрасли не требуется существенная государственная поддержка. В 1997 году министерство геологии было ликвидировано. Вместо него создали неоднократно кочевавший по различным ведомствам Комитет геологии и недропользования, который выполнял лишь незначительную часть функций, необходимых для устойчивого развития геологической отрасли. Были ликвидированы территориальные геологические управления, расформированы многие геологоразведочные партии. К примеру, в 1970-х годах геофизическая служба Казахстана была представлена Казахским геофизическим трестом с шестью экспедициями и заводом «Казгеофизприбор», трестом «Казахстаннефтегеофизика» с четырьмя экспедициями, а также семью отдельными геофизическими экспедициями и рядом партий в составе территориальных геологических управлений. Сегодня ничего этого нет. Вся отлаженная геологическая система распалась.
Внедренные чиновниками «инновации» привели к резкому сокращению объемов геологоразведочных работ (ГРР), оттоку квалифицированных кадров, сворачиванию отраслевых исследований. Так, занимавшийся вопросами цветной металлургии Институт металлургии и обогащения АН КазССР превратили в какое-то невнятное АО «Центр наук о Земле», а единственный Институт геологических наук им. К.И. Сатпаева из академического переформатировали в ТОО и передали частной структуре «Парасат». Таким образом, была полностью уничтожена геологическая инфраструктура и вместе с ней «растворились» кадры геологов. Многие специалисты разъехались в поисках лучшей жизни, кто-то вообще ушел из профессии.
Дефицит профессионалов ощущается по всем направлениям геологии, геофизики, геохимии, не хватает и геологов-экономистов, которые умеют грамотно просчитать экономику проектов разведки и разработки месторождений. Геологическая служба деградировала вследствие постоянного недофинансирования, отсутствия современной материально-технической базы, нехватки кадров. В итоге республика практически «проела» созданный еще в советский период задел.
На такие гиганты, как Тенгиз, Карачаганак и Кашаган, рассчитывать не приходится. Во-первых, они разрабатываются по соглашениям о разделе продукции, которые не предусматривают поставки нефти на отечественные НПЗ. Во-вторых, в тенгизском проекте доля Казахстана составляет 20%, в кашаганском – 16,8%, в карачаганакском – всего 10%. Остальные казахстанские месторождения уже прошли пик добычи, коэффициент извлечения нефти на них колеблется в пределах 35%. Особенно напряженная ситуация сложилась в Южно-Эмбинском, Южно-Торгайском, Актюбинском регионах, где резко сокращается добыча в силу естественного ее падения на старых месторождениях. Идет процесс «вымирания» старых промыслов.
Поиск и разведку месторождений отдали на откуп инвесторам. Несмотря на подписание большого количества договоров в области геологоразведки и нефтедобычи, это не привело к притоку необходимого количества капитала и открытию крупных промышленных запасов, поскольку ГРР осуществляются с крайне малыми затратами. Сегодня страна занимает одно из последних мест по инвестициям в геологоразведку – около 7 долларов на 1 кв. км, что почти в 30 раз меньше, чем, к примеру, в Канаде.
Геологическое изучение недр – процесс длительный и рискованный. Компаниям выгоднее приобретать уже разведанные месторождения или доли участия в проектах по добыче. Прирост запасов получают в основном за счет переоценки и доразведки известных месторождений. Так, если в Китае каждый год открывают около тысячи месторождений, то в Казахстане подобная статистика давно устремилась к нулю.
К настоящему времени значительная часть территории страны разделена на сотни «наделов» – контрактных территорий различных компаний. Однако недропользователи не всегда предоставляют контролирующим органам геолого-техническую информацию о результатах проведенных работ в полном объеме. Причем проверить достоверность этих данных практически невозможно.
Инвесторы, пользуясь отсутствием в стране современных кернохранилищ и имеющих сертификацию по международным стандартам лабораторий, вывозят пробы для проведения исследований в Австралию, Канаду, США, Россию, Кыргызстан (подразделение лаборатории Alex Stuart). В результате Казахстан не только утрачивает контроль за информацией о собственных ресурсах, но и порой не имеет к ней доступа. Таким образом, геологическая наука РК оказалась на положении побирушки.
В геологической отрасли накопился ворох проблем, среди них – хроническое невосполнение запасов, нехватка современных технологий и необходимой инфраструктуры для ведения ГРР (лабораторий, научно-исследовательских институтов, развитой сети сервисных компаний), хромающая законодательная и нормативно-техническая база.
Возникает естественный вопрос: кто же в сложившейся ситуации должен заботиться об интересах государства? Как преодолеть бардак, существующий в геологоразведке? Чиновники, ссылаясь на некий западный опыт, стремятся проводить изучение недр за счет иностранных инвестиций. Но последние не являются спонсорским подарком, а требуют весьма дорогостоящего возмещения. Во многих случаях ГРР дешевле проводить за счет госбюджета.
Чтобы восстановить мощь геологоразведки Казахстана, нужно решить не одну проблему: нарушены системы финансирования и изучения недр, слабо используются новые технологии, учёные не ощущают поддержки со стороны государства, остро стоит вопрос подготовки кадров.
За последние 25 лет в сектор нефтегазовой отрасли и ГМК было привлечено 73 трлн тенге, из которых только 4 трлн тенге направлены на геологоразведку. Согласно Госпрограмме геологической разведки на 2021–2025 годы, на этот период запланировано почти 1 трлн тенге инвестиций в геологоразведку, из которых, по оценке властей, 800 млрд тенге инвестируют недропользователи. Однако это составляет всего около 17% от годового бюджета Министерства геологии КазССР в 1991 году. Тем не менее за счет такого финансирования планируется повысить изученность территории страны, восполнить минерально-сырьевую базу, развить инфраструктуру.
Нужны не только деньги, нужны грамотные геологи. Кадровый кризис – сегодня одна из главных проблем геологоразведки. И если в 1991 году в отрасли было задействовано 82 тыс. специалистов (геологов, геофизиков, буровиков и др.), то в следующие пять лет в геологоразведке будут работать всего 12,1 тыс. человек ежегодно. С таким финансированием и количеством специалистов от госпрограммы геологоразведки ничего прорывного ожидать не приходится. Да и действующее на сегодняшний день законодательство не помогает геологоразведке развиваться.
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
