Известное выражение «разделяй и властвуй» («divide et impera» на латыни) произносят не только, обсуждая форму правления целым государством. Руководство большим коллективом разных людей тоже может строиться по этому принципу. Слова эти часто приписывают Гаю Юлию Цезарю, но их настоящий автор неизвестен. Это крылатое выражение можно встретить, например, у Н. Макиавелли: «che tu hai in governo, divise» («то, чем управляешь, разделяй»).
Когда Индия была частью Британской империи, британцы успешно использовали эту стратегию, чтобы получить контроль над большой территорией, покорив индусов, разделённых по религии, языку, кастам и т.д. Нельзя не признать, что именно англосаксы в лице Великобритании и США добились наибольших успехов в использовании данного принципа управления, постоянно развивая и совершенствуя его.
На сегодняшний день как промежуточный итог этой модернизации можно смело рассматривать достаточно апробированную технологию внешнего управления правящим классом целого ряда государств, в основном Восточной Европы. Но наибольшего успеха данные технологии достигли на территории бывшего СССР, где правительства целого ряда стран находятся в режиме практически «ручного управления» со стороны Запада.
Очевидно, что для разделения и последующего властвования, в первую очередь необходимы те условия, которые будут способствовать разделению – пропорциональная избирательная система и раздробленность электората на политические партии, которые в этой системе, условно названной «демократической», будут жестко конкурировать между собой за право быть представленными в парламенте, за возможность участия в формировании правительства и, как следствие этого, за значимые и доходные должности для своих представителей. Чем больше раздробленность политического класса, чем больше количество политических партий в стране, тем легче достигается осуществление принципа, вынесенного в заголовок статьи.
Также крайне желательно, чтобы никто не мог вмешаться в процесс разделения политического класса или перехватить властные полномочия. Именно поэтому, несмотря на то что в парламентских республиках предусмотрена должность главы государства, роль президента при этом стремятся ограничить исключительно представительскими функциями, как можно больше сокращая его реальные полномочия. В идеальном варианте президент должен избираться не всенародным голосованием, а все той же ограниченной группой лиц из правящей политической массы. Как правило, этим занимаются все те же депутаты парламента. При этом для представителей внешнего управления очень важно, чтобы президент не мог опираться на парламентское большинство, так как в этом случае он может играть гораздо более важную роль, чем та, что ему предопределена извне.
Воплощением идеального варианта для разделяющих и властвующих можно признать избрание Вайры Вике-Фрейберга президентом Латвии в 1999 г. Гражданка Канады, практически всю жизнь прожившая на Западе и не имеющая политического бэкграунда в Латвии, она полностью удовлетворяла всем необходимым условиям.
После распада Советского Союза описанная выше модель государственного устройства была всячески рекомендована новообразованным независимым государствам. Рекомендована, если не сказать больше – навязана. Сделано это было путем разного рода консультаций, рекомендаций или в виде помощи западных экспертов, различных НПО и консультативных органов, наподобие Венецианской комиссии при Совете Европы. Тем не менее далеко не везде данная модель была принята сразу. Но основной подход – ставка на коалицию прозападных сил использовался постоянно.
В чем причина того, что Запад предпочел именно такую стратегию воздействия на политические процессы в самых разных государствах Восточной Европы и постсоветского пространства? Скорее всего, тут сыграли свою роль несколько факторов. В первую очередь ненадежность ставки на одну политическую фигуру или политическую силу. Очевидно, что в продвижении своих интересов надежнее опираться не на кого-то одного, а на коалицию проевропейских сил и партий, чтобы в «террариуме единомышленников» последние уравновешивали бы друг друга и страховали на случай предательства или ослабления одной из составляющих коалиции.
В этом плане наглядным примером является политика Запада на Украине, где прозападное направление всегда поддерживалось несколькими политическими силами. Еще во время «оранжевой революции» 2004 г. это были блок Ющенко «Наша Украина» и блок Юлии Тимошенко. При этом в состав «Нашей Украины» входило около десятка партий национально-демократического направления, в том числе «Народный Рух Украины», Украинская народная партия. Через 10 лет на евромайдане власти противостояли «Штабу национального сопротивления» в составе политических партий ВО «Батькивщина», УДАР, ВО «Свобода», а также экстремистского «Правого сектора», состоявшего из разнородных националистических группировок «УНА-УНСО», «Тризуб», «Патриот Украины». Итог хорошо известен: законно избранный президент был свергнут, в Киеве у власти утвердилась нацистско-олигархическая группировка, во всем ориентирующаяся на США и Евросоюз.
Совсем по-другому эти процессы развивались в Молдове. Несмотря на внешние признаки парламентской республики, вся власть долгое время была сконцентрирована в руках одной политической силы – Партии коммунистов. Большинство в парламенте, исполнительная власть в лице премьер-министра и президент – председатель Партии коммунистов Владимир Воронин обеспечивали абсолютное доминирование в политической жизни страны. И не только в политической! При этом политика, проводимая В. Ворониным, была в достаточной мере прозападной – именно он отверг вариант урегулирования приднестровской проблемы, известный как «меморандум Козака», именно при нем в Молдове впервые заговорили о «евромодернизации», именно в период его президентства в Кишиневе был открыт Центр информации и документации НАТО.
Но, видимо, его единовластие не укладывалось в концепцию Запада, и именно в этом следует искать причины событий апреля 2009 г., когда В. Воронин получил «черную метку» в виде инспирированных извне уличных погромов. Дальнейшее развитие событий полностью соответствовало западным шаблонам – в Молдове была сформирована правящая прозападная коалиция. Венцом и завершением прозападных преобразований в стране стало избрание парламентом президента Николае Тимофти. И хотя этот процесс занял два года и едва не привел к досрочным парламентским выборам, в итоге казалось, что Молдова стала государством, полностью отвечающим западным стандартам.
Однако эта идиллия продлилась недолго. Уже через год после избрания президента произошло первая серьезная схватка внутри коалиции. Противостояние олигархов Владимира Плахотнюка и Владимира Филата едва не закончилось развалом коалиции, и только экстренное вмешательство высших чиновников Евросоюза привело к их примирению. Но ненадолго! В октябре 2015 г. В. Плахотнюк взял реванш: В. Филат был лишен депутатской неприкосновенности, арестован и вскоре осужден. Тем временем правящая парламентская коалиция стремительно переходила в подчинение олигарха-победителя Плахотнюка, который на сегодняшний день полностью контролирует парламентское большинство. Именно это, а вовсе не тотальная коррупция, разочарование в «евроинтеграции» и пресловутая «кража миллиарда» вызвало неудовольствие олигархом со стороны Запада. Плахотнюк впал в немилость Запада в основном потому, что, уничтожив Филата как политика, он разрушил установленный алгоритм и монополизировал представительство Запада во властных структурах Молдовы.
«Антимонопольный комитет» не мог этого простить ему, и именно потому на политической арене появились политические выкидыши в виде прозападных партий «Платформа DA» и PAS, которые в любое другое время были бы предназначены для корзины с абортным политическим материалом. Создание этих двух партий и позиционирование их в качестве оппозиционных было вынужденной мерой. Поскольку «Платформа DA» и PAS сами по себе ну никак не приспособлены для удержания власти, и Запад это прекрасно понимает, их будут усиленно сватать в новую коалицию по итогам выборов 2018 г. Так что сейчас эти «оппозиционеры» борются отнюдь не за уничтожение режима Плахотнюка, а за право составить с ним новую проевропейскую коалицию по результатам парламентских выборов, которые должны пройти в конце будущего года.
Со своей стороны, В. Плахотнюк это прекрасно понимает, и именно поэтому контролируемая им Демократическая партия выдвинула проект перехода с пропорциональной избирательной системы на одномандатную, что резко снижало шансы партий «Платформа DA» и PAS на предстоящих выборах. В принципе у правящего большинства в парламенте было достаточно голосов для этого. Но данная реформа вызвала насколько резкое, настолько и ожидаемое неприятие в Евросоюзе, что в результате олигарх не решился пойти ва-банк. В итоге ему пришлось отказаться от своего намерения и поддержать другой проект избирательной реформы, выдвинутый оппозиционной партией социалистов, который предусматривает введение смешанной избирательной системы, которая во многом не устраивает олигарха.
Однако и этот вариант также вызвал осуждение европейских чиновников. Теперь для собственной реабилитации и чтобы восстановить расположение европейских и американских чиновников, Демократической партии пришлось прибегнуть к дорогостоящим услугам западных пиарщиков: она заключила контракты сразу с двумя американскими лоббистскими компаниями Cornerstone Government Affairs и Podesta Group.
В реализацию планов прозападных сил в конце прошлого года вмешался важный фактор – избрание президентом страны Игоря Додона, выступающего за строгое соблюдение нейтрального статуса РМ, отказ от ориентации на НАТО и восстановление традиционных политических и экономических связей с Россией. В попытках реализовать предвыборные обещания ему приходится бороться с прозападными силами, не желающими сдавать свои позиции, а по сути – выводить страну из-под внешнего управления.
Насколько политические процессы, происходящие в Молдове, смогут сломать устоявшиеся западные шаблоны, станет понятно уже совсем скоро.
_________________________
Фото: crimea-news.org
