В благородном семействе «младоевропейцев» случился скандал: 26 января польский Сейм под страхом уголовного наказания запретил на территории страны «бандеровскую идеологию» (по-польски – banderyzm). Теперь за отрицание преступлений бандеровцев предусмотрен штраф или лишение свободы сроком до 3 лет.
Это не могло не вызвать бурю возмущения у украинских националистов, которые с 2014 года превратили Бандеру и иных фашистских пособников из ОУН-УПА в икону стиля «революции гидности».
Масла в огонь подлил тот факт, что укронаци собезьянничали у поляков практически все атрибуты и механизмы порицания советского прошлого, а теперь получается, что поляки – старые друзья бандеровцев по русофобии - объявили вне закона главные иконы украинского национализма.
Историческая политика как следствие «националистического вампиризма»?
А ведь все начиналось так красиво! Поляки, «заборовшие» наследие советского прошлого и Польской Народной Республики, стали строить у себя исконно прозападное общество! И несмотря на то, что делали они это авторитарно, мало демократично и не плюралистично, процесс вызывал поддержку и восхищение у западного сообщества. Польская идеологическая «трансформация» породила в 1990-е стремление некоторых политиков к бескомпромиссной люстрации (ограничению в правах и свободах) в отношении оппонентов. Эти начинания превратили Главную комиссию по исследованию немецких преступлений в Польше, работавшую с 1945 года, в Институт национальной памяти (ИНП), закон о создании которого был принят в декабре 1998 года.
С подачи ИНП в обществе стала насаждаться «теория двух оккупаций», основанная на том, что на смену немецкой оккупации с 1944 года пришла советская. 1200 сотрудников института стали государственными чиновниками с зарплатами, превышавшими в разы зарплаты их коллег из национальной Академии наук и польских университетов. ИНП получил полный контроль над архивами служб безопасности бывшей ПНР, а в его рамках, помимо исследовательского и издательского подразделений, была создана особая прокурорская служба. Президент института избирается Сеймом Польши на пятилетний срок. В июле 2016 года им стал Ярослав Шарек – заслуженный диссидент «со стажем», член подразделений польской «Солидарности», автор ряда работ о коммунизме и спецслужбах ПНР.
Вот как польский историк Ежи Едлицкий отзывался в Gazeta Wyborcza (14.06.2008) о деятельности ИНП: «…с момента своего основания он отягощен исторической политикой. Политикой, в результате которой в одних руках оказалась сосредоточена прокурорская власть, власть над документами, издательская власть и материальные средства, каких ни один другой институт, исследующий прошлое, никогда в своем распоряжении не имел. Эту власть отдали одной группировке и превратили Институт национальной памяти в трибунал, который имеет право безапелляционно осуждать и бесчестить и отдельных людей, и целые сообщества».
Более жестко об исторической политике высказался в 2007 году главный редактор польского еженедельника «Nie» Ежи Урбан: «Польша не имеет претензий к Острову Рождества, Габону, Шри-Ланке, Доминиканской Республике, Мальте и Монако. Остальные страны на Польшу нападали, оккупировали, участвовали в разделах или по крайней мере пренебрегали ею и оставляли в одиночестве. За эти исторические обиды... правительства всех стран обязаны подчиниться требованию Польши, чтобы ее интересы ставить выше своих собственных. Мы называем это польской исторической политикой».
Ежи Урбан
«Внутренняя историческая политика Польши, то есть люстрация, деКГБизация, декоммунизация и ИНПенизация, – это месть радикальных патриотов за исторические грехи самого польского народа. Главной его виной были слишком длинные антракты между очередными восстаниями. Только кровь поляков питает польский патриотизм. Сося собственную кровь, мы являемся народом самодостаточных вампиров», – жестко формулирует Е. Урбан.
Немного теории, или Опять германцы наследили
Упомянутая польская «историческая политика», о которой говорили Е. Едлицкий и Е. Урбан, по мнению российского исследователя Алексея Миллера, позаимствована из немецкого аналога – Geschichtspolitik, которая в свою очередь возникла в 1980-х годах как стремление новоизбранного канцлера ФРГ Гельмута Коля, имевшего степень историка, использовать историческую проблематику для закрепления своего политического успеха в рамках «морально-политического поворота». «Важный элемент этого «поворота» состоял в том, чтобы утвердить более позитивный характер немецкого патриотизма с тем, – считает А. Миллер, – чтобы он не строился исключительно на признании собственной вины за преступления Третьего рейха. Для этой цели следовало скорректировать подход к теме ответственности за преступления нацизма…»
С самого начала инициатива Коля была подвергнута обструкции со стороны немецких историков и вскоре полностью свернута. Можно предположить, что операторам и заказчикам геополитических изменений в то время было совершенно не нужно противопоставлять ФРГ социалистическим и коммунистическим силам в Европе и в мире. Возможно, Geschichtspolitik могла разрушить тот самый миф о ведущей роли Западной Германии в глазах восточных немцев, особенно в преддверии аншлюса ГДР. В конечном итоге и без всяких «исторических политик» в исполнении Бонна в 1989 году Западу удалось провести первый «евромайдан» с разрушением Берлинской стены, после чего последовало жесткое ущемление в правах восточных немцев – «осси», «прихватизация» 95% всей восточнонемецкой экономики понаехавшими из ФРГ «весси» и разрушение всех социальных гарантий и льгот, успешно действовавших до этого времени в ГДР.
По А. Миллеру существует три механизма, с помощью которых легитимируется вмешательство политики в историю:
– создание институтов национальной памяти (Польша и Украина) и учреждений, схожих с ними по функциям и принципам организации;
– создание музеев под прямым патронатом определенных политических сил: позиции политических оппонентов при этом полностью игнорируются (музеи «советской оккупации» в Риге, Таллине, Тбилиси, Киеве и Музей жертв репрессий в Ташкенте, который, по сути, также делит общество на «оккупантов» и «оккупированных»);
– принятие законов, закрепляющих ту или иную трактовку исторических событий как единственно верную. «Иногда в проектах этих законов и даже в утвержденных парламентами актах предусматриваются уголовные наказания для тех, кто оспаривает такую трактовку».
Люстрация, реституция и приватизация – это все об отъеме собственности?
Передел рынков и собственности в бывших странах соцлагеря был архиважной задачей для евроатлантического капитализма. Поэтому историческая политика «младоевропейцев» должна была обосновать необходимость пересмотра списка прав и свобод, распространяя убежденность в обществе, что режимы прошлого – суть преступные, а значит, их функционеры должны подвергнуться люстрации. Также реформаторы продвигали идею, что народная или государственная собственность – политическая блажь и экономическая ширма, прикрывающие неэффективность и нерентабельность в условиях капитализма большинства предприятий, земельных наделов и объектов недвижимости. Для выправления ситуации нужно, мол, срочно вернуть их в руки бывших владельцев, т.е. провести реституцию, а в случае отсутствия владельцев – в руки политически благонадежных разрушителей прошлых устоев, проведя приватизацию.
Увлекшиеся копированием польских начинаний, – создав свой институт национальной памяти, введя в норму махровый антисоветизм и прочую русофобскую мишуру, - украинские националисты не заметили, как сами превратились в объект охоты для польских панов. В апреле 2015 года РИА «Новости» сообщило, что «в Польше учреждена организация для возврата польского имущества на Украине – «Реституция Кресов». Теперь десятки тысяч поляков смогут начать доказывать, что являются наследниками или правопреемниками ныне украинских средневековых замков, дворцов, гостиниц, особняков, картинных галерей, а также лесов, полей и гор. И получить их в собственность».
И тогда возник вопрос: кто кого переборет – польский реституциональный кит или украинский евромайданный слон? Украинские олигархи и наци начали понимать, что Польша не такая «белая и пушистая», как им казалось ранее. Кстати, по словам Е. Урбана, «внутренняя историческая политика и внешняя историческая политика – это по своим результатам одна общая политика, превращающая Польшу в чирей на правой ягодице Европы».
Чем дальше, тем больше Польша уверенно считает Украину нежизнеспособным государством, над которым Варшава могла бы взять опеку в той или иной области. Но для этого ей надо было сломить гидру украинского национализма, которую сами поляки начиная с 1991 года взращивали на Украине в качестве главного оружия антироссийской политики.
Для начала Сейм в июле 2016 года признал Волынскую резню геноцидом польского народа, совершенном украинскими националистами: 432 депутата проголосовали «за», «против» – ни одного, и только 10 воздержались! Институт национальной памяти, говоря о масштабах волынской трагедии, придерживается следующих цифр: всего за все время этнических чисток погибло около 100 тысяч человек, а 485 тысяч были вынуждены бросить свои дома и бежать от погромов в центральные районы страны.
Демонстрация перед зданием Сейма в поддержку резолюции о признании Волынской резни геноцидом
Укро-наци тогда обиделись, но их бдительность усыпили знатные провокаторы из Варшавы, типа бывшего главы Минобороны Антония Мачеревича, который заявил, что «Волынская резня была инициирована Россией, использовавшей украинских националистов в своих интересах». Подобный пассаж как бы перекладывал ответственность за резню со сподвижников Бандеры из ОУН-УПА на «кровавый сталинский режим», однако это был отвлекающий маневр Варшавы. И 26 января Сейм окончательно «пригвоздил» бандеровскую идеологию, объявив ее вне закона!
* * *
Вряд ли у поляков получится превратить со временем Украину в свою марионетку. Но Варшава активно пытается выстроить ось Париж–Берлин–Варшава–Киев, придуманную и озвученную Збигневом Бжезинским в книге «Великая шахматная доска». Ведь Украине в этих польских мечтах отведена роль, по сути, колонии, но никак не партнера. Колонии, которая должна знать главное правило польского национализма, сформулированного Е. Урбаном еще в 2010 году в интервью британской BBC: «Польша является своеобразным «пупом Земли», и драматические моменты польской истории являются самыми большими и значительными трагедиями прошлого».
___________________________
Фото https://dorzeczy.pl/kraj/54261/Sejm-uchwalil-ustawe-o-penalizacji-banderyzmu.html
