Десантная операция в стратегически важный северокорейский порт Сэйсин, проведённая советскими Вооружёнными силами в августе 1945 года, достойна того, чтобы стать сюжетом художественного фильма. Это была одна из самых «кинематографичных» операций той скоротечной войны. Оказавшимся в Сэйсине десантникам пришлось выдержать долгую и изнурительную битву с превосходящими силами японцев. Советские воины выдержали это испытание с честью, преподав жестокий урок самураям: невзирая на все усилия японцев, Сэйсин они потеряли.
Передовой отряд
План разгрома японской Квантунской группировки включал в себя морские десанты в порты оккупированной самураями Кореи: это понадобилось для того, чтобы отрезать континентальные силы врагов от их островной метрополии. Первые две операции такого рода прошли очень гладко. 11 августа с кораблей Тихоокеанского флота был высажен тактический десант в порт Юки (ныне Унги), расположенный ближе всего к советской границе. Высадившись там, десантники обнаружили, что Юки брошен японцами: самураи бежали, не дожидаясь боя.
13 сентября был занят порт Расин (Расон) – там японцы оказали лишь незначительное сопротивление. На очереди был Сэйсин (теперь Чхонджин): пункт крайне важный как одна из крупнейших военно-морских баз Японской империи и значимый промышленный центр. В отличие от предыдущих портов, это был крепкий орешек: Сэйсин хорошо укрепили и он обладал гарнизоном в 4 тыс. человек. К тому же туда спешно отступали разбитые части японской 3-й армии генерал-лейтенанта Кэйсаку Мураками. Маршал Советского Союза К.А. Мерецков 12 августа приказал отменить намеченную им высадку десанта в Сэйсин – он рассчитывал, что успешное наступление руководимых им войск 1-го Дальневосточного фронта и так скоро обеспечит захват этого города.
Но глава Тихоокеанского флота вице-адмирал И.С. Юмашев остался при особом мнении – он был уверен, что десант всё равно нужен, и сумел убедить в этом высшее командование. Однако, поскольку Мерецков уже принял решение, флот не успевал получить изначально запланированной для высадки в Сэйсин стрелковой дивизии. Юмашеву пришлось ограничить силы десанта бригадой морской пехоты и отдельными подразделениями. Чтобы облегчить десанту задачу, он распорядился провести по Сэйсину мощные предварительные авиационные удары, устраивавшиеся ежедневно с 9 по 13 августа. Тамошний порт атаковали и торпедные катера. Этими ударами были потоплены несколько судов, стоявших в гавани.
12 августа Сэйсин навестил отряд из четырёх торпедных катеров под командованием капитана 3-го ранга С.П. Кострицкого. Проведя разведку боем, катерники выяснили, что японские боевые корабли в порту отсутствуют. По итогам этой разведки командование решило: время пришло! И днём позже Кострицкий снова отправился в Сейсин: на этот раз катера везли в Сэйсин передовые силы десанта. Они состояли из 140-го разведотряда штаба Тихоокеанского флота (под командованием прославленного разведчика В.Н. Леонова) и роты автоматчиков из 13-й бригады морской пехоты. Поставив дымовые заграждения, катера ворвались в гавань и высадили там этот отряд, состоявший из 181 человека.
Для японцев эта атака стала неожиданностью, и десантники с лёгкостью заняли порт и прилегающие к нему городские кварталы. Герой Советского Союза Виктор Николаевич Леонов, ранее воевавший с гитлеровцами на советском Севере и отличившийся там во многих операциях, был человеком опытнейшим. Он направил своих подчинённых Никандрова и Бабикова с небольшими подразделениями занять близлежащие мосты, железнодорожный и автомобильный. Вскоре японцы опомнились и принялись контратаковать, правда, сначала весьма непродуманно и беспорядочно.
Но потом вражеское командование сумело сконцентрироваться и начать организованное наступление против десанта. «Со стороны металлургического завода, к шоссе, двигалась большая колонна неприятеля. Автоматчики Яроцкого обстреляли колонну и не дали японцам приблизиться к насыпи. Но автомобильный мост ещё не захвачен разведчиками Бабикова – они ведут бой на шоссе и громят автоколонну. А со стороны моста взвод японцев с отчаянной дерзостью контратакует нас, прокладывая себе дорогу гранатами. Спешу на помощь Бабикову. Он ранен. Осколок гранаты рассёк ему бровь. Бабиков подполз ко мне, поднял обмотанную бинтом голову и доложил, что его разведчики залегли у самой насыпи, так как дальше двигаться невозможно. В это время по ту сторону моста перестрелка усилилась. Автоматчики Яроцкого с трудом сдерживали японцев, ожидая, пока мы захватим мост», – повествует Леонов в своих мемуарах.
На помощь спешат подкрепления
Леоновцы пошли в атаку: почти в упор расстреливая охранявших мост японцев, они захватили это инженерное сооружение. Продолжая разведку, морские пехотинцы вышли на городскую площадь, где были встречены дружественными корейцами, один из которых водрузил красное знамя на крыше здания театра. Это привело японцев в ярость: начался артиллерийский налет по центру города. Когда он прекратился, самураи двинулись в контрнаступление. Снова разгорелись уличные бои, разбившиеся на множество схваток.
«Группа разведчиков из взвода Никандрова контратаковала японцев. Сразив часового у ворот дома, мичман Никандров и старший матрос Оляшев забежали во двор и столкнулись с двумя японскими офицерами. "Руки вверх!" – скомандовал им мичман. Японский офицер побагровел, выхватил саблю и кинулся на Никандрова. Не сдобровать бы мичману, но удар сабли пришёлся по стволу русского автомата. Владимир Оляшев выручил мичмана, ударом приклада сбив с ног японца. Другой офицер тут же поднял руки», – пишет Леонов.
Японцы подтягивали всё новые силы, и город стал ареной ожесточённого сражения: немногочисленные морпехи отбивали атаку за атакой. Однако силы были слишком неравны – японцы разрезали советский отряд надвое и оттеснили обратно на причалы. Позже взятые в плен японские генералы утверждали, что они, дескать, специально дали леоновцам углубиться в Сэйсин, чтобы их всех там уничтожить…
Утром 14 августа прибыло подкрепление – вышедшие накануне из Владивостока корабли доставили в Сэйсин батальон морской пехоты из 710 человек под началом майора М.П. Бараболько. Морпехи ворвались в город и продвинулись на 1-3 километра. Но и японцы ввели в бой свежие силы, а заодно подтянули бронепоезд, открывший частый огонь.
«Качели» продолжились: к ночи 14 августа десантники под вражеским напором опять отступили в порт, где удерживали плацдарм величиной в два на один километр. Некоторые сражались на пирсах, ещё несколько групп оказались вдали от своих частей и разрозненно оборонялись в отдельных зданиях. Чтобы помочь им, экипажи советских кораблей, оставшихся в порту, сформировали маленький отряд из 25 добровольцев под командой капитана 3-го ранга Г.В. Терновского. Всего в течение ночи бойцы отбили 14 атак противника! Людей поддерживало сознание, что их не бросят – на помощь уже спешили главные силы десанта.
Среди этих 5 тыс. человек, приближавшихся к Сэйсину на 25 судах, был будущий писатель матрос В.Д. Успенский, служивший радистом на сторожевом корабле «Вьюга». Как он делился впоследствии, сначала суда шли в полной тишине. «Только гудят машины, шумит вода за бортом. Люди разговаривают приглушённо, будто на берегу могут услышать нас. Закрадывалась надежда, что опасное место мы сможем проскочить незамеченными. Однако справа вспыхнул прожектор. Сильный голубой луч рассёк небо, упёрся в воду и медленно пополз в нашу сторону. Второй прожектор появился ещё правее и быстро нащупал одну из десантных барж. Она резко отвернула в сторону, но не ушла от голубого луча. Он цепко держал её. Видно было, как метались на суденышке люди. И сразу же гулко ударила береговая батарея. Я не заметил, куда упали снаряды. "Вьюга" рванулась вперед, на корме "химики" зажгли дымовые шашки. Полным ходом мчались мы вдоль колонны, прикрывая её дымовой завесой. Орудия вели огонь по берегу. Рядом с нами грохотала "Метель". Потеряв за дымом колонну, японцы вцепились в сторожевики. Наши два корабля приняли на себя весь их артиллерийский удар», – свидетельствует Владимир Дмитриевич.
Успенский описывает подвиги 19-летнего краснофлотца Владимира Моисеенко из отряда Терновского – он вызвался «заткнуть» два досаждавших морпехам японских дота. «По густому кустарнику пробрался незаметно в тыл к японцам. С гребня сопки он хорошо видел подходы к дотам. Видеть-то видел, да как приблизишься к ним? Заметят из дота, и сам погибнешь, и товарищам не поможешь. Выручила смекалка. На берегу горного ручья Моисеенко обнаружил хорошо замаскированную землянку, в которую японцы то и дело бегали за патронами. Часового тут не было. Моисеенко решил: надо взорвать боеприпасы, а когда поднимется переполох – подобраться к дотам. Осторожно подполз к складу, спрятался среди камней и бросил связку гранат. Близкий взрыв оглушил его, сверху посыпалась щебенка. У японцев началась паника. В сутолоке они действительно не заметили кравшегося к доту Моисеенко. Две противотанковые гранаты полетели в амбразуры, и пулеметы сразу умолкли», – сообщает Успенский.
«Мы их не пустим на берег»
После этого за Владимиром Моисеенко укрепилась репутация «специалиста по долговременным огневым точкам» – он уничтожил ещё несколько дотов. А также ходил в разведку, отражал вместе со всеми атаки японцев, а когда был ранен командир группы, принял командование на себя. «Ночью моряки закреплялись на занятой высоте. С рассветом бои там вспыхнули с новой силой. Японцы бросили против нескольких десятков краснофлотцев две роты, поддержанные крупнокалиберными пулеметами. Одна контратака сменялась другой. Отряд таял. Вот уже в живых осталось только десять человек. Десять израненных, смертельно усталых моряков. На исходе патроны и гранаты. А японцы поднимаются опять. Владимир Моисеенко вырвал из блокнота листок и написал на нём: "Умрем, а завоеванную высоту врагу не отдадим". Под этой клятвой подписались все десять. Каждый чётко вывел свою фамилию. Лишь у одного получились неразборчивые закорючки: он был ранен в правую руку, а левой писал плохо», – рассказывает Успенский. Моряки удержали высоту, а после окончания войны Владимиру Моисеенко суждена была долгая счастливая жизнь…
Около 4 часов утра 15 августа в Сэйсине высадились основные силы десанта – но японцы сопротивлялись так исступлённо, что даже ввод в бой целой бригады не сразу привёл к перелому в бою. Но поскольку новая партия десанта имела при себе семь лёгких танков Т-26, бойцы с их помощью повредили и заставили отступить японский бронепоезд; окончательно выбросили врага из порта и завязали бои по взятию самого города. К вечеру Сейсин практически полностью был очищен от японцев.
При этом удалось спасти несколько передовых групп десантников, двое суток бившихся в окружении. На двери подвала одного из зданий была обнаружена записка: «Дорогие товарищи! Мы, моряки из отряда Леонова, шесть здоровых и восемнадцать раненых, уходим в бой с приближающимся к Торговому порту японским десантом. Мы их не пустим на берег. Пока живы, ни один самурай не ступит ногой на причал. Клянёмся в этом! По поручению всех защитников торгового причала – главстаршина Тяросов, матросы Ермаков, Кальченко, Кедяров, Баев, Грищенко». Самих морпехов в подвале не оказалось, и товарищи считали их погибшими. Но какова же была их радость, когда впоследствии выяснилось, что группа Тяросова уцелела!
На днях в Вонсане к 80-летию освобождения Кореи открыли памятник легендарному разведчику Виктору Леонову
Итак, Сэйсин был очищен, но на окружающих город высотах продолжались бои. В порт прибыл командир генерал-лейтенант С.И. Кабанов (герой обороны Ханко в 1941 году), принявший на себя руководство операцией. Командование, окончательно осознав упорство противника на этом направлении, организовало ещё несколько эшелонов десанта, позаботившись о его обеспечении артиллерией и танками. Почти все прибывшие корабли оставались в гавани и огнём своих пушек поддерживали наступление. В течение дня 16 августа десант вёл ограниченные наступательные действия от Сэйсина в северном и северо-западном направлениях. Именно в этот день японские войска под Сэйсином получили известие о том, что император Хирохито велел капитулировать. Правда, некоторые части отказались сложить оружие, но к концу дня сопротивление в целом стало затухать.
17 августа японцы уже массово сдавались в плен. Не все: кое-кто, продолжая отстреливаться, пытался уйти на юг. Около 11 часов 30 минут к позициям десанта вышел передовой отряд 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта, наступавшей с севера. На этом Сэйсинская операция завершилась. «Сдавшихся японцев разместили в бараках, расположенных возле аэродрома. Там находилось более 7 тысяч человек. Кроме того, 250 офицеров жили отдельно», – сообщает Кабанов.
Платой за победу стали жизни около 300 советских воинов, героически сложивших головы в Сэйсине. Горожане чтут память своих освободителей и бережно ухаживают за их братской могилой…
