14 августа (1 августа по старому стилю) 1904 года – одна из наиболее героических дат в истории российского флота. В этот день Владивостокский отряд крейсеров (ВОК) принял неравный бой с намного более сильной японской эскадрой. Это сражение оказалось последним для одного из русских крейсеров – «Рюрика», экипаж которого продемонстрировал высочайшие образцы героизма. Моряки «Рюрика» сражались вплоть до момента, когда их корабль, истерзанный вражескими попаданиями, пошёл ко дну – и нанесли японцам серьёзный ущерб.
Курсом в западню
В первой половине 1904 года базировавшийся во Владивостоке отряд русских крейсеров, состоявший из «Громобоя», «России» и «Рюрика», активно действовал на морских коммуникациях вражеской Японии и сумел навести там изрядную панику. «Эскадра-невидимка» раз за разом обводила врага вокруг пальца, уничтожая или захватывая торговые суда с военными грузами и уходя от превосходящих сил неприятеля. Однако в начале августа удача отвернулась от ВОК – и виной тому оказалось несчастливое стечение обстоятельств.
К тому моменту японцы приступили к плотной осаде Порт-Артура, и стало ясно, что если базировавшаяся там русская Тихоокеанская эскадра не сменит место локации, то со временем будет уничтожена огнем с суши. 10 августа (28 июля по старому стилю) эскадра пошла на прорыв во Владивосток. У мыса Шантунг в Жёлтом море она сошлась в сражении с блокировавшим Порт-Артур японским флотом. Русские моряки сражались достойно, но судьбу боя определила роковая случайность – два снаряда, с небольшим перерывом угодившие в боевую рубку флагманского броненосца «Цесаревич».
Командующий эскадрой контр-адмирал Вильгельм Витгефт был убит, а большинство других офицеров, находившихся рядом с ним, либо погибли, либо потеряли сознание от тяжелых ранений. «Цесаревич» сорвался в неуправляемую циркуляцию, а следовавшая за ним эскадра, оставшись без командующего, пришла в замешательство, потеряла строй и рассыпалась. Некоторые её корабли (в том числе и восстановивший управление «Цесаревич») смогли прорваться в нейтральные порты (помогла наступившая ночь), где и интернировались. Большинство вернулось в Порт-Артур.
Увы, из-за несовершенства тогдашних средств связи верховное русское командование узнало об исходе боя с опозданием. И 11 августа (29 июля) 1904 года во Владивостоке получили телеграмму от главнокомандующего сухопутными и морскими силами на Дальнем Востоке Евгения Алексеева: «Эскадра вышла в море, сражается с неприятелем, вышлите крейсера в Корейский пролив».
Глава русского тихоокеанского флота Николай Скрыдлов (он не успел попасть в отрезанный японцами с суши Порт-Артур и остался во Владивостоке) объявил контр-адмиралу Карлу Петровичу Иессену, что тому предстоит вести «Рюрик», «Россию» и «Громобой» навстречу порт-артурской эскадре. Полученная Иессеном инструкция гласила, что нужно «следовать для соединения и помощи эскадре контр-адмирала Витгефта – в Японском море, к северу от параллели Фусана». На следующее утро в 5:30 утра все три крейсера (несмотря на то, что на них после предыдущего похода ещё оставались различные неисправности, которые не успели устранить) снялись с якоря и вышли в море. На тот момент Иессен не знал, что контр-адмирал Хиконодзе Камимура, прежде безуспешно гонявшийся за ВОК, получил от главнокомандующего Хэйхатиро Того приказ патрулировать в Корейском проливе, дабы перехватить вырвавшиеся из Порт-Артура русские корабли.
В ночь на 14 августа русские крейсера прошли ночью мимо отряда Камимуры – противники сначала не заметили друг друга. Достигнув параллели корейского города Пусан (Фусан) ВОК в соответствии с инструкцией повернул на запад. В 4:50 утра по правому борту были замечены силуэты четырех каких-то кораблей. Вспыхнуло радостное чувство: свои, идут из Порт-Артура! Увы, через несколько минут был распознан характерный силуэт японского крейсера «Адзума» (французской постройки) – три трубы, причем третья отстоит от второй на большем расстоянии, чем вторая от первой. В русском флоте кораблей с подобным силуэтом не было.
В 4:45 радиотелеграфисты «России» перехватили послание: «Воспрепятствуем русским пройти далее, будет дан бой, нужно ещё два судна; проход русским заграждён по флангу с южной стороны». Стало понятно, что предстоит бой, причём неравный. На кораблях пробили боевую тревогу и подняли стеньговые флаги.
Адская наковальня
По мере того, как рассветало, удалось опознать и остальные японские корабли – в кильватерной колонне шли «Идзумо» (флагман Камимуры), «Адзума», «Токива» и «Ивате». Превосходство японцев определялось не только их преимуществом в один вымпел. Дело в том, что в этом бою сошлись броненосные крейсеры разных концепций. Все четыре «японца» предназначались для участия в эскадренных сражениях: они были хорошо бронированы и несли орудия своего главного калибра (203 мм) в двуствольных башнях. «Россия» же, «Громобой» и «Рюрик» создавались не для больших морских сражений, а для действий на дальних коммуникациях и охоты за вражеской торговлей: отсюда огромные размеры (чтобы брать с собой много угля), высокий и слабо бронированный борт, представлявший собой прекрасную мишень. Главный же калибр (тот же 203 мм) помещался не в башнях, а в бортовых казематах или в одиночных незащищённых палубных установках на спонсонах по бортам. Такое расположение артиллерии уменьшало угол обстрела и снижало количество пушек, способных одновременно вести огонь с того или иного борта.
Опознав неприятеля, Иессен велел разворачиваться на обратный курс и нарастить ход до полного. В 05.05 японцы открыли огонь, спустя два минуты россияне ответили. Так началось сражение, которому суждено навеки остаться в летописях русского флота. Противников сначала разделяло 60 кабельтовых (более 13 километров), но расстояние сокращалось. Уже в 5:20 в носовую часть «Рюрика» попало несколько фугасных снарядов, вызвавших крупные пожары, которые, однако, быстро потушили. Вскоре были тяжело ранены командир «Рюрика» Евгений Александрович Трусов (он потребовал, чтобы его оставили в рубке) и старший офицер Николай Николаевич Хлодовский (его оттащили в лазарет с ногами, превращенными в крошево). Командование кораблем принял минный офицер Николай Исхакович Зенилов.
Надо отметить, что огонь ВОК тоже оказался очень метким: вскоре были замечены сильные взрывы на «Адзуме» и «Ивате», на что россияне отреагировали криками «ура!». Особенно крепко досталось «Ивате» (крейсер британской постройки) – 203-мм снаряд с «Рюрика» пробил крышу каземата 152-мм орудия и попал в стеллаж с боезапасом. Детонация полностью уничтожила этот каземат: броневые плиты отвалились от борта, а расчёт орудия попросту испарился. Вышли из строя два соседних 152-мм орудия. Погибли 40 человек, причем некоторые из них пропали бесследно.
Но очень скоро огневое превосходство японцев, стрелявших залпами из всех своих 16 башенных 203-мм орудий, стало сказываться – на них русские могли отвечать лишь из шести своих палубных восьмидюймовок. К тому же и разрывной эффект японских снарядов оказался заметно выше, чем у русских (вообще, не лучшее качество русских снарядов – одна из главных причин неудач той несчастливой войны). На русские корабли обрушился шквал металла и взрывчатки, вырывая огромные куски металла из бортов, снося надстройки и орудия, зажигая на палубах пожары, буквально выметая людей. Особенно сильно доставалось «Рюрику», шедшему концевым – японские снаряды превратили этот крейсер в раскалённую адскую наковальню.
Около 5:30 «Рюрик» получил японский снаряд в корму, проделавший пробоину ниже ватерлинии. Потом было ещё несколько подобных попаданий – вражеские «гостинцы» разворотили рулевые приводы и понаделали пробоин, через которые затопило румпельное и рулевое отделения. Моряки, лихорадочно работая, старались восстановить управление – и небезуспешно. Но по злосчастному совпадению (о сколько их было за ту войну!) новый снаряд заклинил лопасть руля в тот момент, когда она была повернута на правый борт. На флагманской «России» увидели, как концевой крейсер снизил скорость и выкатился из кильватера. На приказ Иессена сообщить о своём состоянии «Рюрик» в 6:28 поднял сигнал: «Руль не действует». Вскоре после этого под колпак боевой рубки ворвался снаряд – убил Зенилова, добил Трусова…
Новым командиром «Рюрика» стал лейтенант Константин Петрович Иванов (Тринадцатый – по принятой тогда в российском флоте нумерации однофамильцев). Он пытался управляться машинами, запуская оба винта в разных режимах, но при заклиненном направо руле это было не так-то просто. Крейсер начал отставать от «России» и «Громобоя», расстояние между ними росло. «С болью наблюдали с "России" и "Громобоя", как при каждом взрыве на палубе "Рюрика" в громадных столбах дыма и пламени взлетали вверх обломки его деревянных частей», – описывает те трагические моменты историк российского кораблестроения Рафаил Мельников.
«Крейсер понемногу садился кормой…»
Иессен умело маневрировал. В 6:38 «Россия» и «Громобой» развернулись на юго-восток и устремились на помощь «Рюрику», совершавшему беспомощные циркуляции под сосредоточенным огнем японцев с дистанции 30 кабельтовых. «России» и «Громобою» удалось временно отвлечь врага, но они расплатились за это большим количеством попаданий и ростом количества убитых и раненых среди экипажей. В 7:12 Иессену показалось, что «Рюрик» смог справиться со своими повреждениями – корабль увеличил скорость, стал увереннее держаться на курсе. «Рюрику» передали сигналы: «идти полным ходом» и «Владивосток». Увы, вскоре «Рюрик» начал вновь отставать, и два остальных крейсера ещё несколько раз возвращались, пытаясь его прикрыть.
Последний бой «Рюрика»
Позже Иессен сообщал в своём рапорте: «Видя, что все японские крейсера сосредоточили огонь на одном "Рюрике", всё последующее моё маневрирование имело исключительной целью дать "Рюрику" возможность исправить повреждения руля, при этом я отвлекал на себя огонь противника для прикрытия "Рюрика". Маневрируя впереди него, я дал ему возможность отойти по направлению к корейскому берегу мили на две». Тем временем количество японских кораблей увеличилось: на подмогу Камимуре устремился отряд вице-адмирала Сотокити Уриу (именно он полугодом раньше расставил ловушку «Варягу» у Чемульпо). Правда, в распоряжении Уриу имелись лишь два старых бронепалубных крейсера «Нанива» и «Такачихо». Сами по себе они не представляли бы опасности для русского отряда, но им предстояло выполнить функцию «гиен», разбирающихся с «подранком».
Р. Мельников пишет: «В 8 ч 25 мин К.П. Иессен приказал взять курс 300°, рассчитывая отвлечь японскую эскадру в погоню за отрядом. Все надеялись, что "Рюрик", который, теперь уже было ясно, следовать за отрядом не сможет, отобьётся от появившихся вблизи него лёгких крейсеров и, чтобы спасти людей, выбросится на корейское побережье. Замысел удался: все четыре японских крейсера легли на параллельный курс. Камимура был уверен, что уж вчетвером они одолеют два потерявших почти всю свою артиллерию русских корабля». Однако не тут-то было. «Эта холодная решимость русских стоять до последнего и упорный методичный огонь, продолжавшийся из немногих уцелевших орудий, особенно из 203-мм, ощутимо поражавших японские крейсера, убедили Камимуру, что победы ему не добиться», – констатирует Мельников. В 9:50 отряд Камимуры прекратил огонь и лёг на обратный курс. Ещё до возвращения во Владивосток на «Громобое» и «России» произвели подсчёт потерь: на обоих крейсерах было убито 129 и ранено 359 человек.
Пока Камимура отсутствовал, «Рюрик» пытался отбиться от «Нанивы» и «Такачихо». Он добился нескольких попаданий, выпустил торпеду и даже попытался таранить врага, к сожалению, из-за заклиненного руля эта попытка не удалась. Когда вернулась четвёрка Камимуры, положение сразу стало безнадежным. В японской официальной хронике боевых действий отмечалось: «Крейсер всё ещё продолжал доблестное сопротивление. С японских судов сыпался град снарядов; оба мостика были сбиты, мачты повалены, не было ни одного живого места, куда не попали бы снаряды; большая часть бывшей на верхней палубе команды была или убита, или ранена, орудия одно за другим были подбиты и могли действовать едва лишь несколько штук. Четыре котла было разбито и из них валил пар. В рулевое отделение проникла вода, и крейсер понемногу садился кормой».
Когда на «Рюрике» осталась целой одна-единственная пушка, Иванов решил затопить крейсер. Были открыты кингстоны, корабль вздрогнул и начал погружаться. Члены команды, держа руками раненых товарищей, стали прыгать в воду. «Рюрик» опрокинулся на левый борт и в 10:42 скрылся под водой. Уцелевших японцы вытащили из воды. Всего из 818 членов экипажа «Рюрика» в пятичасовом бою погибли 202 человека.
Современники говорили, что подвиг «Рюрика» выше даже того, что совершил экипаж крейсера «Варяг». Но если о «Варяге» помнят практически все, то о «Рюрике» знают куда меньше – и не знал бы никто, если бы не Валентин Савич Пикуль с его «Крейсерами»…
Читайте нас в: Яндекс.Дзен и Telegram
