В условиях глобальной трансформации мировой торговли для государств евразийского пространства все большее значение начинает приобретать развитие двустороннего сотрудничества. Для России, как и для остальных членов Евразийского экономического союза, особый интерес представляют те страны, которые долгое время находились на периферии внимания. Одной из них является Монголия, руководство которой никогда не скрывало своего желания расширить торгово-экономические отношения с РФ, в том числе и с целью обеспечения национальной безопасности.
Известно, что монгольская экономика является довольно специфической не только в силу традиционализма общества и структуры власти, но и природных ресурсов страны, а также ее географического положения: отсутствие выхода к морю и наличие двух крупных соседей в лице России и Китая. Основными экономическими отраслями Монголии являются горнорудный сектор, производство строительных материалов, текстильная, шерстяная, суконная, овчинно-шубная, кожевенная и мясоперерабатывающая промышленность, а также животноводство. Именно эти направления являются основными для монгольского экспорта, в то время как импорт ориентирован на закупку нефтепродуктов, промышленного оборудования и потребительских товаров.
При этом нельзя сказать, что определенный традиционализм не позволяет монгольской экономике развиваться. В частности, в 2021 году общий внешнеторговый оборот страны достиг $16,1 млрд (профицит $2,4 млрд), что на 25% выше, чем за аналогичный период предыдущего года, а экспорт составил $9,2 млрд, увеличившись на 22,1%. Правда, необходимо все же помнить об определенной специфике торговли Монголии, где доля минеральных продуктов в общем объеме экспорта в 2021 году составила более 81%.
Вместе с тем в последние годы страна активно развивает легкую промышленность, энергетику, инфраструктуру и сферу IT, а в 2015 году даже заключила договор о свободной торговле с Японией. Более того, Монголия пытается избавиться от импортной зависимости и уже строит на деньги Индии свой первый нефтеперерабатывающий завод, который после запланированного открытия в конце нынешнего года должен будет полностью покрыть спрос в стране на бензин, дизельное и авиационное топливо, а также сжиженный нефтяной газ.
Одной из главных проблем современной Монголии является то, что она все больше стала попадать под влияние Китая, который еще в конце прошлого столетия пришел на замену СССР в качестве главного торгово-экономического партнера Улан-Батора. В частности, сегодня порядка 85% экспорта и около 40% импорта страны приходятся именно на долю КНР. Например, почти 100% сырой нефти, железной руды, медного и цинкового концентратов, а также 92% каменного угля Монголия отправляет в Китай. Одновременно более трети импорта также приходит из КНР. Для сравнения: поставки из России в 2021 году составили 28%, Японии – 9,5%, США – 4,72%, Южной Кореи – 4,35%.
Подобный торговый баланс имеет для Монголии как положительные, так и отрицательные моменты. С одной стороны, долгосрочное экономическое сотрудничество и близость с Китаем дают стране определенные преимущества для свободной торговли и способствуют привлечению китайских инвестиций. С другой – зацикленность на торговые отношения с одной страной делают Улан-Батор зависимым от Пекина, создавая для страны определенные риски. Можно вспомнить, например, что в середине октября 2021 года Китай из-за вспышки коронавирусной инфекции закрыл свои пограничные пункты на границе с Монголией, из-за чего в последней подорожали овощи, строительные материалы и одежда. Помимо этого, ужесточение Китаем контроля на своей границе накануне зимних Олимпийских игр в нынешнем году привело к резкому падению продаж монгольского сырья, восстановить которые в полной мере не удалось и по сей день.
В складывающейся в последние годы обстановке Улан-Батор все чаще стал задумываться о диверсификации своей внешней торговли и снижении зависимости от Китая, в первую очередь за счет развития отношений с Россией и ЕАЭС. При этом речь идет скорее не о создании ситуации жесткой конкуренции, а о взаимовыгодном сотрудничестве, которое бы не мешало торговым отношениям Улан-Батора и Пекина, так как Москва крайне заинтересована сохранить дружественные отношения с обоими партнёрами.
Сегодня эксперты отмечают, что традиционный монгольский экспорт имеет весьма хорошие перспективы на российском рынке. В первую очередь речь идет об изделиях из кожи и кашемира, коврах, а также мясе и домашнем скоте. В свою очередь, РФ вполне может нарастить поставки уже привычных для товарооборота двух стран товаров: энергоносителей, металлов, древесины, машин и оборудования, химической продукции и продовольствия. Более того, как было заявлено на международном форуме «Россия – Монголия. Партнерство в новой реальности» в конце мая замглавы российского Минэкономразвития Дмитрием Вольвачем, у стран существуют взаимные интересы в создании «экономического коридора Россия – Монголия – Китай». Предполагается, что для запуска этого проекта будет подготовлено и реализовано «более 30 проектов в транспорте, электроэнергетике, таможенном регулировании промышленности, охране окружающей среды, науке и туризме».
По мнению главы Бурятии Алексея Цыденова, столица Монголии может стать авиационным хабом для российских авиакомпаний и жителей. «Помимо авиационного сообщения, автомобильное и железнодорожное сообщение с Монголией приобретает новые значения и возможности. Поскольку сейчас экономика России разворачивается на Восток, то взаимодействие со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, а также выход на другие страны через восточное направление становится актуальным».
В то же время сегодня все еще рано говорить о том, что потенциал российско-монгольских отношений начинает раскрываться полностью. Так, в отличие от 60% доли КНР во внешнеторговом обороте Монголии, Россия может пока похвастаться лишь 12%. Ситуация же с монгольскими поставками в структуре российского импорта и вовсе выглядит печально, находясь в районе четверти процента. За весь 2021 год страны наторговали только на $1,8 млрд, а сегодня речь идет о выходе по концу года лишь на $2 млрд.
Правда, стороны не скрывают оптимизма и считают, что в перспективе к 2026 смогут торговать в год на сумму около $5 млрд. К сожалению, пока до конца не ясно, на чем будет расти товарооборот двух стран, так как из-за отсутствия достаточных инвестиций возможности Улан-Батора остаются ограниченными. Однако в Москве полагают, что рано или поздно в двусторонних торгово-эконмических отношениях произойдет прорыв, так как в монгольской столице крайне заинтересованы в снижении зависимости от Китая. И в данном случае России может помочь развитие сотрудничества Монголии с ЕАЭС.
Известно, что на долю РФ в торговле Евразийского экономического союза с Монголией приходится порядка 95% и любое развитие отношений объединения с Улан-Батором может увеличить и российский товарооборот с этой страной. Поэтому совершенно неслучайно Москва выступает за скорейшее заключение договора о зоне свободной торговли (ЗСТ) между ЕАЭС и Монголией, процесс согласования которого длится уже не первый год. Можно вспомнить, что именно Улан-Батор был одним из первых, кто еще в 2015 году подписал меморандум о сотрудничестве с Евразийской экономической комиссией, выразив свою серьезную заинтересованность в развитии свободной торговли с ЕАЭС. В последующие годы стороны провели множество переговоров и совместных заседаний, в рамках которых изучали возможность создания ЗСТ. При этом выход отношений между Монголией и ЕАЭС на новый уровень положительно скажется не только на России, но и на других участников объединения.
В частности, в Белоруссии установление зоны свободной торговли между ЕАЭС и Монголией несомненно будет воспринято с оптимизмом, хотя формально общий эффект для белорусской экономики не будет слишком велик. Доля Монголии в общем товарообороте РБ за последние 30 лет не превышала 0,1%. По итогам 2021 года импорт из этой страны составил всего в $14,8 тыс., а экспорт – около $43, 5 млн. Вместе с тем с учетом последних событий вокруг Белоруссии, связанных с введением против страны беспрецедентных санкций со стороны Запада, расширение экономических отношений с Улан-Батором может положительно сказаться на общем балансе внешней торговли республики. Особенно если помнить, какие товары обычно поставляется из Белоруссии в Монголию: продукция сельского хозяйства, а также машиностроения, что крайне необходимо для монгольской горнорудной промышленности.
Схожая с белорусской ситуация наблюдается и в случае с Казахстаном, где товарооборот с Монголией в прошлом году составил порядка $21,1 млн, а за 8 месяцев 2022-го – $20,4 млн. При этом в Астане при благоприятных условиях рассчитывают нарастить поставки в Монголию бытовой техники, нефтепродуктов и продуктов питания. Более того, сегодня уже ведется проработка возможности поставок более 70 товарных позиций на сумму $245 млн. Что же касается Кыргызстана и Армении, то их интересы в сотрудничестве с Монголией пока минимальны, хотя и здесь не отказываются от возможности нарастить товарооборот с этой страной, если такая возможность появится.
В целом же перспективы развития торгово-экономических отношений Монголии со странами ЕАЭС, в первую очередь с Россией, в настоящее время выглядят довольно оптимистично. Уже сегодня обсуждаются проекты по развитию Улан-Баторской железной дороги, сотрудничеству в сферах гражданского авиастроения, электроэнергетики, автоматизации государственного управления, строительства автодорог и пр. В случае же создания зоны свободной торговли Монголии с Евразийским экономическим союзом, каждая из стороны получит дополнительные выгоды для своего развития. С одной стороны, ЕАЭС и Россия в частности расширят сеть экономического партнерства, а также уровень доверия между сторонами, в том числе и в политической сфере. С другой – Улан-Батор получит открытый доступ к рынку с населением более чем в 180 млн человек и сократит риски оказаться в полной зависимости от Китая.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
