Иск в суд подала Даугавпилсская дума. Она выразила мнение, что Даугавпилсское самоуправление в 1992 году демонтировало те установленные в советское время памятники, которые не имеют художественной ценности и отражают идеологию советских времен. Другие объекты находятся в хорошем техническом состоянии и с момента восстановления независимости ухожены, а один даже восстановлен, и не прославляют советский режим, а посвящены памяти погибших на войне.
Даугавпилсское самоуправление обратилось в КС повторно, так как посчитало, что часть вторая статьи 4, части вторая и пятая статьи 5, а также часть первая статьи 8 закона о запрете на экспонирование объектов, прославляющих советский и нацистский режимы, и их демонтаже на территории Латвии не соответствуют статьям 1 и 101 Конституции.
Из этих статей Конституции вытекает право самоуправления самому управлять своей территорией в интересах его жителей. По мнению Даугавпилсской думы, поручив самоуправлению демонтировать конкретно определенные кабмином объекты, государство вмешивается в автономную функцию самоуправления по благоустройству своей административной территории.
В самоуправлении также заявили, что в ходе принятия законопроекта не было предусмотрено право самоуправления на участие в принятии решения, а также самоуправлению не было обеспечено право быть выслушанным.
Даугавпилсская дума отметила, что ни из части второй статьи 4 закона о демонтаже памятников, ни из других норм не вытекает, что при определении подлежащих демонтажу объектов кабмин должен учитывать местные условия в каждом самоуправлении. Часть первая статьи 8 этого закона прямо противоречит как принципу самоуправления, включающему финансовую автономию самоуправления, так и частям первой и второй статьи 9 Европейской хартии местного самоуправления, считают в Даугавпилсском самоуправлении.
КС пришел к выводу, что определенные оспариваемыми нормами в качестве подлежащих демонтажу объекты, прославляющие Красную армию, были установлены "с целью повлиять на воспоминания и эмоции жителей Латвии в связи с пережитыми преступлениями оккупационной власти против индивидов, человечества и государственного строя и напомнить о постоянном присутствии советской власти". Учитывая происхождение памятников и то, что для самоуправлений еще с момента принятия декларации о восстановлении независимости был обязателен принцип государственной непрерывности, КС пришел к выводу, что еще до вступления в силу оспариваемых норм допускались только такие действия самоуправлений, которые направлены на предотвращение символического влияния объектов, например, демонтаж или перемещение объектов в аккредитованные музеи.
В свою очередь, в оспариваемых нормах принцип государственной непрерывности был конкретизирован, а именно, были ограничены ранее существовавшие у самоуправления возможности действий по предотвращению символического влияния объектов и возложена конкретная обязанность по благоустройству территории.
Оценив влияние обязанности произвести демонтаж объектов на выполнение автономной функции самоуправлений, в суде посчитали, что законодатель дал самоуправлениям свободу действий при выборе способа проведения демонтажа, планировании проводимых работ и времени их проведения. Самоуправления также получили возможность информировать общественность о проводимых работах. Наконец, не была ограничена компетенция самоуправлений в благоустройстве территории демонтированного объекта в соответствии с принципами самоуправления по благоустройству публичной среды. Кроме того, установленный срок выполнения обязанности, предусмотренной оспариваемыми нормами, в числе прочего объясняется все более активным использованием прославляющих советский режим объектов в пропагандистских целях и все большей угрозой латвийской государственности. В связи с этим КС пришел к выводу, что установленная оспариваемыми нормами обязанность по демонтажу объектов соразмерно ограничивает автономную компетенцию самоуправления.
Источник: Sputnik