За последнее время существенно обострилось положение вокруг Приднестровья, чему способствует линия Молдавии и Украины в отношении ПМР, включая активность одесского губернатора Саакашвили, визит которого в Кишинёв предполагается в ближайшее время. О возможных вариантах развития событий «Ритму Евразии» рассказал Сергей Назария, руководитель Ассоциации историков и политологов Про-Молдова.
– Сергей Михайлович, многие сегодня говорят о возможности присоединения Румынией Молдавии, как вы оцениваете реальность такого события?
– Конечно, в унионистской прессе, молдавской и румынской, эта тема муссируется, и об этом неоднократно заявляли румынские государственные деятели и некоторые молдавские. Наша официальная власть этому никак не противится, ни разу не было никаких опровержений, и создаётся впечатление, что завтра-послезавтра или в крайнем случае в 2018 году, к 100-летию так называемого великого объединения Бессарабии с родиной-матерью Румынией, это может произойти. Каково же реальное положение дел?
Конечно, оно хуже, чем 20 лет назад, потому что за это время пропаганда сумела оболванить сотни тысяч людей – молодое поколение. Десятки тысяч молодых людей получили образование в Румынии и, соответственно, тоже были переформатированы. Конечно, не все они стали румынами и сторонниками румыноунионизма, а некоторые даже наоборот: получив определённую дозу обработки посредством учебников, телевидения, массмедиа, на каком-то этапе становились унионистами, но при прямом контакте с румынами начинали понимать, что они сами – не румыны, потому что одно дело учебник, а другое - реальность. А реальность показывает, что у молдаван и румын совершенно разная психология. И хотя у нас один язык (по меньшей мере литературная форма едина), но всё-таки мы другой народ – в культуре и психологии у нас есть свои особенности.
Несмотря на то, что усилия в области гуманитарной политики по обработке умов молдаван происходили на протяжении всей последней четверти века, эффект от этого значительно меньше, чем тот, на который рассчитывали инициаторы. Подавляющее число молдаван, в том числе молодёжи, не воспринимают себя румынами. Поймите правильно, они не являются румынофобами, вполне лояльно относятся к румынской культуре и к Румынии как стране, но ни в коем случае не согласны быть румынами и объединяться с Румынией на государственном уровне.
Работая в университете, я вижу, как из года в год приходят к нам студенты на первый курс и заполняют анкету, где есть и строка об этнической принадлежности, и эти данные потом переносятся в журнал. И знаете, за последние лет пятнадцать я не видел ни одного случая, чтобы человек записал себя румыном. Это о чём-то говорит, в общем-то. Но, с другой стороны, опасность сегодня состоит в том, что слишком много молдаван уверены, что объединения не будет и реальной опасности нет. Хотя это не так, потому что молдавские власти не сопротивляются процессу румынизации, а румыны усиленно её проводят.
Фактически гуманитарная политика, которая проводится в Молдавии – это политика румынского государства, в интересах румынского государства, и я уверен, что она строго координируется и направляется румынскими чиновниками и деятелями, ответственными за эту линия поведения. Я говорю о политике, проводимой молдавским государством: это и Министерство образования, и Министерство культуры, и разного рода подведомственные структуры, и массмедиа – телевидение, интернет-издания и газеты. Я бы не преуменьшал подобного рода опасность, она существует. Недооценивая угрозу, человек легко становится жертвой. Так же и общество – оно вдруг может оказаться неспособным к сопротивлению, хотя большинство людей будет и против присоединения. Но они будут спокойно, пассивно смотреть на то, как Молдавию будут уничтожать. Так происходило и уничтожение Советского Союза – люди спокойно наблюдали этот процесс, хотя подавляющее большинство было против распада СССР.
Что-то подобное может произойти и у нас в Молдавии. Этот политический абсентеизм огромного количества населения может сыграть против Молдавии. Поэтому говорить, что вообще нет угрозы унионизма, неверно. Большинство населения против поглощения Молдавии Румынией, сторонников унионизма немного, но они очень активны, в их руках серьёзные средства: информационные, финансовые, организационные, в том числе административные, поэтому не следует эту опасность игнорировать, она вполне реальна. И самая большая опасность, я повторюсь, не в самих унионистах, а в пассивности и терпимости молдаван по отношению к унионистам.
– Я не ожидаю того, что граждане страны на референдуме проголосуют за присоединение к Румынии, я думаю о возможности присоединения с помощью современных манипулятивных технологий. При абсолютной слабости молдавской власти, управляемости со стороны внешних сил, простоте создания конфликта вокруг Приднестровья и введения румынских войск молдаван могут, вообще говоря, даже не спросить.
– Я не думаю, что это можно реализовать без ввода войск. Всё равно какая-то часть населения выйдет на улицу, будет бурно протестовать и может скинуть этот парламент. Унионисты сначала попытаются создать ситуацию близкую к тому, что было в 1918 году (хотя это совсем другая ситуация), но связанную с Приднестровьем, Украиной.
Худший сценарий – это блокада Приднестровья, полная, тотальная, по принципу ленинградской блокады. И после этого организуют внутренние беспорядки. Найдут несколько сотен отморозков, которым заплатят по 50 евро в день, чтобы они устроили бучу. Параллельно с этим с востока бандеровцы атакуют Приднестровье, а со стороны Днестра – молдавские отморозки или же введут румынские войска в Молдавию с благословения американцев. Такой вариант действительно может привести к уничтожению Молдавии. Это крайний вариант, но я не стал бы его исключать.
– Если завтра Украина и Молдавия блокируют Приднестровье, что последует за этим?
– Это будет война. Если говорить о тотальной блокаде. Экономическая блокада не приведёт к автоматической капитуляции, к тому, что приднестровцы сдадутся на милость победителя. Блокада будет первым шагом к тому, чтобы применить военную силу. Думается, Россия тоже не будет пассивно на это смотреть. Киевский режим серьёзно рискует, если пойдёт на этот шаг, потому что тогда Россия будет совсем по-иному действовать на востоке Украины.
– Но Россию и так пытаются втянуть в прямой конфликт с Украиной.
– Это крайний вариант развития событий, и если кто-то пойдёт на него, то это не будет происходить вне контекста общеевропейского, общемирового. Против России будут введены новые санкции, более жёсткие, будут размещены дополнительные американские военные контингенты на периферии российских границ и так далее.
– То есть эскалация будет постепенной?
– Это никак не может произойти неожиданно, в Молдавии это не может произойти вдруг на фоне относительно спокойных отношений других стран с Россией. А будет происходить на фоне общего ухудшения международной ситуации. Поэтому я пока воздерживаюсь от апокалиптического сценария – это возможный, но на данном этапе маловероятный вариант.
– Возвращаясь к Унире. Мы видим на сайте Академии наук РМ за подписью академика Александра Дуки документ, призывающий к Унире, прямо вмешивающийся в процесс выборов и содержащий русофобские выпады. Надо отдавать себе отчёт, что это государственная структура…
– Дука уже не первый раз делает подобные заявления.
– Мы также наблюдаем выступление на площади писателя Владимира Бешлягэ, который при многотысячной толпе и включенных камерах требовал «смыть русскую грязь». И в первом случае, и во втором, как мне кажется, должна была последовать реакция и молдавского государства, и российского посольства.
– О российском посольстве я не буду говорить, но подобные выпады непростительны. В любом нормальном государстве за подобное привлекают к ответственности. В любом случае это заканчивается моральным осуждением человека, в нормальном обществе после такой выходки этому «интеллектуалу» никто бы руки не подал. А у нас государство никак не реагирует, у нас ведь много подобного рода выступлений разных деятелей: вспомните, что говорил и писал Николае Дабижа и не только он – председатель Союза журналистов Валериу Сахарняну, много таких. Это говорит не только о болезни общества, но и об определённом комплексе неполноценности этих людей, претендующих на то, чтобы быть властителями дум этого общества.
Но и общество нездорово, тут всё взаимосвязано. Если общество голосует за воров и бандитов, мошенников – а вы знаете, сейчас в Оргееве 60% избирателей проголосовало за человека, который замешан в воровстве огромных сумм, которые легли на плечи государства, – и так не первый год, и не первый раз, то что-то происходит с нашими людьми.
Тут не просто неверие во власть, в политиков; этот феномен надо исследовать, тут даже трудно сказать, почему так произошло и почему люди терпимо относятся к подобного рода высказывания Бешлягэ и других. Общество глубоко больно, оно движется, на мой взгляд, в сторону фашизации. Большая часть людей против нацизма и фашизма, это бесспорно. Но они относятся к этому довольно спокойно. Люди не реагируют на маргиналов. Значит, они готовы отдать власть любому уроду. Если бы люди реагировали отрицательно, государственные чиновники тоже реагировали бы отрицательно.
– Сергей Михайлович, 3 июля исполняется год с момента, когда молдавский парламент ратифицировал соглашение с ЕС. Пора подводить какие-то итоги?
– Я надеюсь, в начале июля будет проведена международная конференция в связи с этим событием, и можно будет подробно поговорить о результатах экономической политики в течение года, и поговорить об этом с коллегами из Восточной Европы. Я пока точно не могу сказать, как это будет происходить, но приглашу обязательно.
Говорить о том, что соглашение полностью вступило в силу, всё-таки пока нельзя, потому что оно ратифицировано ещё не всеми членами Евросоюза, однако по многим направлениям уже реально действует. Ничего хорошего в этом, конечно, нет. Кроме отрицательных моментов в экономической и социальной сфере, я ничего не вижу.
Мы в значительной мере утратили российский рынок, главный для нас, основной. И для нас он бездонный: даже если бы мы могли производить столько, сколько производили в советское время (а тогда мы производили по некоторым показателям в десятки раз больше, чем сегодня), то и тогда рынок России мог бы это поглотить. С утратой этого рынка мы получили колоссальный удар по экономике, по производителям, по остаткам производственной сферы, которая некогда процветала. Что-то мы получили на европейском направлении, но это как если бы человеку повредили зрение и сказали, что он будет видеть, только если будет смотреть в левую сторону. Всё это сказывается и на социальном положении республики – правительство находится на грани дефолта, на пороге невозможность выплаты пенсий и зарплат, уже есть проекты их сокращения, проекты сокращения жизненно важных сфер, скажем сферы образования.
То есть страна уверенно идёт к краху, а на выборах люди продолжают голосовать за представителей этих же «проевропейских» партий. Я понимаю, что это местные выборы, а не парламентские, что люди голосовали за конкретных людей, которые представляют для них авторитет на местах. В какой-то степени олигархи вроде Филата и Плахотнюка сумели перекупить этих людей, включив их в свои списки, но в любом случае удивляет, что множество людей проголосовало за воров и бандитов. Опять-таки: наше общество нездорово. Но бесконечно это продолжаться не может, что-то произойдёт, будут изменения, и я надеюсь, что эти изменения будут положительными.
Беседу вел Олег Назаров
