Трансформация мирового рынка энергоносителей не могла не затронуть азиатский регион, который сегодня рассматривается экспертами как наиболее перспективный с точки зрения поставщиков углеводородов и в первую очередь газа. В этой связи совершенно неслучайным является то, что в последнее время на повестку дня снова начали выходить проекты, начало которым было положено много лет назад, а их реализация не удалась по самым различным причинам. Одним из них является строительство газопровода «Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия» (ТАПИ), интерес к которому за последние два года резко вырос.
Необходимо напомнить, что первые обсуждения проекта ТАПИ начались еще в начале 1990-х годов, когда предполагалось использовать потенциальные возможности Туркменистана, запасы природного газа которого являются четвертыми в мире, в поставках на рынки Афганистана, Пакистана и Индии. Его суть заключается в строительстве газопровода мощностью 33 млрд кубометров в год и протяженностью более 1800 км (200 км в Туркменистане, 773 км в Афганистане и 827 км в Пакистане) от туркменского месторождения Галкыныш через афганские города Герат и Кандагар, пакистанские Кветту и Мултан до города на западе Индии Фазилка. По расчетам аналитиков, по ТАПИ Афганистан сможет получать ежегодно не менее 5 млрд кубометров газа, а Пакистан и Индия - по 14 млрд.
Проект ТАПИ
Главными партнерами Ашхабада изначально были компании из ЕС и США, которые занялись переговорами с контролировавшим в конце прошлого века значительную часть афганской территории «Талибаном»*. Однако из-за событий сентября 2001 года в Соединённых Штатах переговоры были прерваны, и проект снова на долгие годы оказался заморожен. Только в 2010 году на саммите четырех стран в Ашхабаде стороны вернулись к обсуждению строительства, назвав его одним из самых важных среди энергетических проектов в своей истории. В конце 2014 года было даже объявлено о создании газопроводного консорциума, в результате чего, по официальной информации, строительство туркменской ветки было запущено в декабре 2015 года и завершено в середине 2019 года.
Параллельно в феврале 2018 года состоялась закладка афганского участка газопровода, а в Пакистане – в октябре 2019 года. При этом проект ранее получил одобрение не только США, но и России, а о намерении участвовать в финансировании ТАПИ заявляли различные международные структуры: Азиатский банк развития, Европейский банк реконструкции и развития, Исламский банк развития, Саудовский фонд развития и пр.
Вместе с тем строительство данного газопровода, несмотря на все усилия сторон, к настоящему времени так и не было завершено, что связано с рядом проблем как регионального, так и глобального характера. Среди них можно отметить нестабильность и экономическую отсталость в Афганистане, напряженность между Индией и Пакистаном, а также рассмотрение ТАПИ со стороны стран Запада в качестве политического проекта. При этом официально заявляется, что главной причиной невозможности закончить строительство газопровода является проблема безопасности в Афганистане, так как рабочие на этом участке уже неоднократно подвергались атакам, даже несмотря на все гарантии, которые давало правительство этой страны. В то же время после изгнания из страны американцев официальный представитель «Талибана» Сухайль Шахин заявил, что теперь ситуация изменится, так как газопровод ТАПИ является «долгосрочным приоритетным проектом» с целью «обеспечить процветание своим гражданам».
Стоит заметить, что интерес талибов к ТАПИ абсолютно очевиден, так как его завершение позволит получать газ из Туркменистана в течение 30 лет в счет оплаты за транзит, что, по подсчетам специалистов, будет составлять от 80 до 85% годового бюджета страны. Это повысит энергетическую стабильность в Афганистане, а с ней и авторитет «Талибана», который сегодня всячески стремится отойти от статуса террористической организации, легитимировав свою власть в глазах мирового сообщества.
Поэтому совершенно неслучайно талибы за последний год резко активизировали свои усилия по продвижению ТАПИ. Так, в январе текущего года в Кабуле заявили, что «в стране была обеспечена полная безопасность, что дает больше возможностей для реализации этого проекта сейчас, чем когда-либо прежде», и «в случае необходимости Исламский Эмират готов сформировать специальную силу для защиты проекта». 17 октября стало известно, что талибы приняли решение о выкупе земли вдоль трассы будущего газопровода и готовы приступить к практической реализации строительства своего участка магистрали.
Меры по реализации ТАПИ в последнее время активизировали и иные участники проекта. Например, в отличии от Индии, которая заняла выжидательную позицию, в том числе и потому, что имеет возможность получать относительно дешевые углеводороды из других источников, активно продвигать идею завершения строительства начал Пакистан. В феврале государственный министр нефти и природных ресурсов этой страны Мусадик Малик во время своего визита в Саудовскую Аравию заявил, что Исламабад готов приступить к реализации проекта с Индией или без нее, предложив даже выкупить индийскую долю и забрать газ, предназначавшийся для нее. В июне Пакистан и Туркменистан подписали совместный план по реализации ТАПИ с целью ускорения завершения технико-экономического обоснования проекта и перехода к этапу строительства. Одновременно пакистанские власти приняли решение к 30 ноября заключить соглашение о транспортировке газа, а также разработать правила трубопроводной системы и ряд других сопутствующих документов.
Не меньший интерес к ТАПИ в последний год стал проявлять и Туркменистан, перед которым на фоне глобальных изменений появилась возможность нарастить экспорт своего газа на новые азиатские рынки. Поэтому еще в апреле туркменский президент Сердар Бердымухамедов призвал иностранных инвесторов принять участие в проекте строительства газопровода, отметив, что «прокладка этой транснациональной газовой магистрали продолжается ускоренными темпами, и здесь для представителей иностранного бизнеса имеются большие перспективы для сотрудничества». После заключенного в июне с Пакистаном совместного плана по реализации проекта туркменские чиновники еще не раз выступали с подобными заявлениями, а в конце сентября Бердымухамедов снова попросил инвесторов обратить внимание на ТАПИ и заявил о необходимости его скорейшего завершения.
Подобный рост интереса к строительству газопровода совершенно неслучаен. Каждая из сторон сегодня стремится получить свою собственную выгоду из него, причем не только в сфере экономики. В частности, талибы, помимо решения энергетической проблемы в Афганистане, могут использовать проект в своей внешней политике в отношении как Индии, так и Пакистана, попытавшись сыграть на их противоречиях и получив от одной из сторон признание. Кроме того, Кабул постарается через строительство ТАПИ доказать Китаю, что инвестиции в экономику страны стали безопасными.
В свою очередь, Индия в случае завершения строительства ТАПИ получит возможность усилить свое сотрудничество со странами Центральной Азии, потеснив здесь Пекин, что также положительно скажется на отношениях Дели с Западом. Кроме того, благодаря данному газопроводу индийское государство сможет увеличить долю газа в своем энергобалансе с 6,5% до 15%, а сам проект вполне может стать стимулом для наращивания торговли с Афганистаном.
Туркменистану завершение ТАПИ позволит снизить зависимость от своего крупнейшего покупателя – Китая, а также повысить международный статус в азиатском регионе за счет возможности стать одним из посредников в нормализации индо-пакистанских отношений. В свою очередь, Пакистан, помимо решения возникших в последние годы проблем с нехваткой энергии, получит дополненный стимул для решения приграничных вопросов как с Афганистаном, так и Индией. Кроме того, снижение дефицита энергобаланса и доходы от газового транзита укрепят позиции Исламабада в его переговорах с Пекином в рамках работы над китайско-пакистанским экономическим коридором.
Вместе с тем, несмотря на очевидные выгоды от реализации ТАПИ для всех его участников, перспективы развития проекта остаются туманными, так как строительство данного газопровода все еще не в интересах иных, более глобальных игроков, имеющих свои собственные проекты в Азии. Например, Иран, Азербайджан ранее подписали с Туркменистаном трехстороннее соглашение о своповых газовых операциях в объеме до 2 млрд кубометров в год. Параллельно уже не первый год ведется разговор о возможности транспортировки туркменского газа через так называемый Транскаспийский газопровод (ТКП) для снабжения Европы через Южный газовый коридор.
Нельзя забывать и о том, что особого интереса к ТАПИ не проявляют и в России, где, хоть и заявляют о том, что российские компании готовы участвовать в строительстве газопровода, но больше заинтересованы в собственном проекте «Пакистанский поток». В данном случае речь идет о газопроводе протяженностью в 1100 км и пропускной способностью в 12,4 млрд кубометров в год, который должен связать терминал в пакистанском порту в Карачи на юге с городом Лахором на севере страны. Интерес России заключается в том, что СПГ, который газовозы будут доставлять в Пакистан, будет российским, что в нынешней ситуации западных санкций имеет крайне важное значение. Поэтому в Москве вряд ли будут активно участвовать в реализации ТАПИ или помогать его участникам решать существующие вопросы, так как данный проект может стать определенной проблемой для российских интересов в регионе.
Таким образом, сегодня будущее ТАПИ все еще выглядит довольно неопределенно. Несмотря на то, что часть газопровода уже построена, а новые власти Афганистана заявляют о готовности закончить свой участок, большинство экспертов все еще скептично относятся к тому, что проект будет завершен в обозримой перспективе. Особенно, если к его реализации решат подключиться США, для которых важно любое ослабление интересов России и Китая в азиатском регионе. В Вашингтоне ранее не уделяли особого внимания ТАПИ, но сегодня, согласно имеющейся информации, готовы в нем поучаствовать. Это вряд ли вызовет положительную реакцию в Кабуле, что может окончательно поставить на ТАПИ крест. В любом случае, если данный газопровод и будет достроен, то точно не в 2024 году.
Читайте нас в Яндекс.Дзен и Telegram
